3 июля 2010 в 11:15
Александр Проханов

Я САМ БЫЛ НЕ ПРОСТО СВИДЕТЕЛЕМ этого сложного уникального процесса, но отчасти и его участником. Перестройка влияла не только на судьбу моего Отечества, Советского Союза, не только на судьбы мира, но и точечно — на мою личную судьбу. В 1991 году Советский Союз был растоптан. Все, что мы сейчас имеем, — это жалкая, остаточная цивилизация, привязанная хомутом к чужим мощным и хищным центрам развития. Русская катастрофа продолжается, продолжает вымирать и деградировать население. Образование, наука и культура — лежат на боку. За всем за этим я интуитивно чувствую какую-то таинственную, зловещую, черную тень. Как будто на всех деяниях последнего двадцатилетия лежит отсвет какой-то чужой злой воли, какого-то другого невнятного субъекта, захваченного тайной целью.

История по-прежнему наглухо зашифрована. Дешифровка истории — интересный, очень важный и насущный процесс. Загадкой является Февраль 1917 года. Загадочен и распад Советского Союза.

Какое огромное количество подпольных таинственных процессов протекало в недрах этих катастроф! По поводу СССР либералы говорят: “Советский Союз распался сам”, — это их излюбленное заявление. Допустим, что распад страны был предопределен, обусловлен объективными условиями. Но Советский Союз — не ком сухой глины. Это галактика, наполненная гигантским содержанием, имеющая потрясающую структуру, сотканная из миллионов явных и неявных связей. Если бы мы наблюдаем взрыв атомной бомбы — я видел такой взрыв в Семипалатинске, — мы этот взрыв пытаемся зафиксировать тысячами приборов и датчиков, пытаемся понять его природу, разложить его на составляющие. Ученые, интеллектуалы, физики, кибернетики создают модель этого взрыва. Но удовлетворительной модели распада Советского Союза не существует — пока это огромная загадка, над которой никто не размышляет.

Начнем с того, что перестройка была сложной, утонченной, длительной формой насилия над советским социумом. Очевидно, что СССР не рухнул сам по себе, а был разрушен сложнейшими, протяженными во времени алгоритмами, которые называются перестройкой.

Одной из главных, загадочных, неизученных и нераскрытых фигур русской истории является подлинный теоретик и отец перестройки — шеф КГБ, а затем генсек КПСС, Юрий Андропов. Андропов является великой, странной, демонической фигурой середины ХХ века.

Андропов, этот всемогущий глава Комитета госбезопасности, долгое время как теневой модератор влиял на процессы внутри партии, а затем, одержав гигантскую аппаратную победу, встал во главе страны. С приходом Андропова КГБ стал управлять Советами, партией, экономикой и культурой. Этот триумф разведки мгновенно изменил внутреннюю структуру власти.

Андропов, ходили такие слухи, посвящал много времени чтению исторических манускриптов, советских документов. Однажды у него вырвалось: “Мы не знаем страны, в которой живем…”. Очевидно, Андропов хотел найти ключи, которые Сталин выкинул в океан истории, он хотел ими отомкнуть сейф великого советского проекта. Он хотел понять, как устроена советская сверхмашина. Для чего он это делал? Для того ли, чтобы смазать ее ходовые части, заменить изношенные узлы, усовершенствовать устаревшие блоки? Нет, задача была другая: остановить, демонтировать, разрушить советский проект… Понять систему для того, чтобы ее можно было уничтожить малыми усилиями.

Если процессы конвергенции Востока и Запада в биполярном мире имели место быть, то шли они не на уровне экономики, культуры и народной дипломатии. Первыми пошли на сближение разведки. Когда началось интенсивное взаимное разоружение, когда собрались переговорщики, когда они стали договариваться об уровнях ракетных угроз, о понижении этих уровней или о замедлении темпа гонки ядерных вооружений, то они договаривались о том, чтобы эскалация зла, эскалация взаимных обвинений была ограничена. Кто мог этим заниматься? Этим занимались штабы, состоящие из разведчиков, представители КГБ и ЦРУ. Вот тогда-то возникла эта таинственная, пока еще не описанная нигде конвергенция разведок. Возможно, Андропов, когда он пришел к власти, был уже частью проекта конвергенции разведок.

Перестройка содержит множество тайн. О чем говорил Михаил Горбачев, будучи секретарем ЦК, с Маргарет Тэтчер? Каким образом ставропольский функционер оказался в Лондоне наедине с леди Тэтчер? О чем говорил Горбачев в Рейкьявике с Рейганом? Когда он после завершения этих переговоров вышел под телекамеры, у него было страшное лицо. Такое ощущение, что он только что убил свою мать. Он был покрыт какими-то пятнами, волдырями, у него были безумные глаза, тряслись губы. Возможно, он совершил там гигантское предательство, сравнимое с предательством Иуды. Обещал в одностороннем порядке уничтожить социалистический лагерь, советскую систему. Когда Рейган и Горбачев встречались потом на Мальте, тоже тайно на борту яхты, тогда, видимо, под влиянием их переговоров поднялась гигантская буря в Средиземном море. Этот лайнер швыряло из стороны в сторону. Даже море не могло стерпеть предательства, которое там совершалось.

А что есть прораб перестройки Александр Николаевич Яковлев? Этот простоватый, окающий ярославский мужичок с животиком, в жилетке, этот милый человек, просто воплощение такого народного хитроватого мудреца. Что такое Александр Николаевич Яковлев, который был послом в Венгрии во время венгерского восстания? По существу, он руководил усмирением Венгрии. Что такое Александр Николаевич Яковлев, этот пошехонский мужичок, который вдруг отправился обучаться в Колумбийский университет, в эту матку западных политических технологий? Вернулся из этого университета, оснащенный таинственным знанием, мощной культурой политических технологий, направленных на манипуляцию общественным сознанием страны, на создание так называемого организационного оружия. Оружия, не включающего в себя военные силы. Оружия, способного точечным воздействием разрушать мощные структуры противника. Кем Яковлев вернулся в Россию из Канады, где он служил послом? Все говорили, что он вернулся абсолютно оснащенным западником, готовым технологом перестройки… И все это тайна, все это заслуживает внимательного исследования, а не дальнейшей лакировки, замазывания, зашифровывания…

Перестройка началась с пафосного заявления Горбачева о начале модернизации, об ускорении. Это всех вдохновило и обрадовало! Кто же не хотел рывка, развития? Кто же не хотел преодоления застоя? Кто же не хотел свежего ветра в наших застоявшихся домах и квартирах?

Как только этот курс был объявлен, буквально следующим шагом были приняты системные меры на разрушение советской индустрии. При крупных советских предприятиях были созданы кооперативы. Они, как маленькие теплокровные хищники, набросились на ящеров советской экономики, стали их сгрызать, пить из них соки. Эти кооперативы в течение полутора лет истощили громадные предприятия. Они по существу уничтожили оборотные средства, они перекачали все ресурсы, разбазарили запасы сырья, переманили к себе лучшие кадры. Через эти кооперативы вышла на свет Божий теневая экономика. “Цеховики”, которые прежде вынуждены были скрываться, действовать подпольно — которых ловили, судили, иногда расстреливали, — теперь вышли на поверхность жизни со своей жесткой психологией накопления, стяжательства. Одновременно, если вы помните, была введена процедура избрания директоров. Крупные производства, разумеется, нуждались в централистском управлении. Директора обладали огромным опытом, огромной властью, огромной волей и колоссальной ответственностью перед центром. И вот, в пору кризиса они выставляли свои кандидатуры на суд работников предприятия, и зачастую толпы их сминали, выкидывали, заменяя их дилетантами, народными избранниками. По существу это напоминало погубивший царскую армию приказ №1 в Феврале 1917 года. Перестроечный процесс подрывал основу управления централистской советской экономики, промышленность стремительно стала буксовать и разрушаться.

Помню, как чудовищно расправились с Советской Армией. Как умело создавался синдром горячих точек. Как последовательно шла деморализация войск. Горбачев армию бросал с лопатками на толпу в Тбилиси, а затем Горбачев предавал армию. Памятно выступление Анатолия Собчака, который ратовал за свободу Грузии, защищал грузин от этих жестоких палачей, русских солдат. Мы же видим, во что превратилась Грузия сегодня. Сейчас на них уже и саперные лопатки не подействуют.

По такому же сценарию развивались события и в Алма-Ате, в Фергане, в Вильнюсе. Сначала военных кидали на подавление народных мятежей, а потом их предавали, отдавали на съедение. Армия, этот вернейший институт государства, был демонизирован и морально уничтожен.

Душой всякого государства, всякой империи является идеология, идея, вернее, сверхидея. Если эту идею убить, то и государство умирает. Я помню, как сверху, целенаправленно уничтожалась идеология Советов. Как тот же великий манипулятор Яковлев вбрасывал в прессу фантом за фантомом. Сначала провозглашался “социализм с человеческим лицом”. Появилась целая когорта историков, которые кровавому и жестокому Сталину противопоставляли доброго, очаровательного Бухарина. Ведь последний, оказывается, любил крестьян, не хотел индустриализации, но желал эволюции, основанной на крестьянском хозяйстве. Когда Бухарин был израсходован, вместо Бухарина стали говорить о Плеханове, об этом мягком человеке, который мог бы повести русский социализм по иному пути, если бы не этот ужасный Ленин, который, будучи сифилитиком, отторг тонкого интеллектуала, элегантного, морального человека. Государственные издания Октябрьскую революцию перестали именовать революцией, это, оказывается, был переворот. “Аврора” не стреляла, и штурма Зимнего не было, просто пришли матросы, постучались — и Временное правительство отворило ворота. Под лозунгами гласности и преодоления “белых пятен” в истории, при помощи колоссальной советской пропагандистской машины централизованно шло уничтожение мощной советской мифологии, происходила деформация исторических ролей, шла сознательная игра на понижение. Конечно, мощнейшим оружием, которое было использовано на 600 процентов, была тема сталинских репрессий. Число расстрелянных и безвинно замученных Сталиным росло с каждым днем. Реальные цифры и факты никого не могли интересовать. В ход шли грубые пропагандистские штампы. Следующей мишенью прорабов перестройки была Победа. Потому что они понимали, что Победа для советского строя, для русского сознания является мистическим центром. Если вырвать из советской государственной доктрины Победу или осквернить ее, обесточить, то сама доктрина распадется. И вот стали кусать Победу. Оказывается, Победы на самом деле не было, Победу одержали союзники, мы победили только благодаря ленд-лизу, благодаря британским конвоям. Оказывается, немецкий солдат был блистательнее русского солдата, мы их завалили трупами, безоружные солдаты чуть ли с деревянными палками бежали на немецкие окопы и заваливали их своими телами. И что, конечно, лучше бы, как писали в то время перестроечные журналисты, если бы Победы вообще бы не было, а было бы доступное баварское пиво.

Именно с помощью государственной монополии на СМИ Яковлев вбрасывал эти огромные информационные бомбы, которые взрывались одна за другой, создавая непрерывную взрывную волну.

Помните, когда распространился миф о том, что, оказывается, “Тихий Дон” — это фальшивка, что Шолохов — это вор, плагиатор, он украл рукопись великого романа из какой-то сумки?

Эти технологии шельмования советской цивилизации велись по разным направлениям. Включались целые пропагандистские алгоритмы. Сбрасывался в общество один фантом, начинал раскручиваться и догонял предшествующие, они сливались, создавали комбинированные удары по общественному сознанию. Удары наносились одновременно, затем порознь. Включались те или иные интенсивности тока. Процедура гласности действовала избирательно. Альтернативные концепции замалчивались и подавлялись. Действовала огромная машина, которую запустили люди, знавшие, как устроено советское общество.

ОРГАНИЗАЦИОННОЕ ОРУЖИЕ — ЭТО ЦЕЛАЯ НАУКА, целое огромное знание, возникшее в ходе мировой истории. Существует опыт информационных войн, когда разрушаются ценности противника. Существует громадный опыт агентурных войн, когда наносится удар по организационному центру с помощью внедрения туда агента влияния. Методы оргоружия включают в себя создание ложных целей, когда противника направляют на ложный след. Воздействие оргоружия налагает страшную тень на жизнь общества, накладывает на существование такового отпечаток тьмы.

Я помню, как была запущена тема так называемых экологов, которые демонизировали сталинскую индустрию, рассказывали людям, как действует эта чудовищная машина, которая погубила весь русский этнос и всю нашу природу. Постоянно, чуть ли не каждый день создавалось ощущение недоверия, ненависти ко всему индустриальному и промышленному. Затем включилась тема обвинений военно-промышленного комплекса во всех наших национальных бедах. Говорили, что ВПК сожрал всю советскую экономику, он высосал из нас все деньги, он забрал всю энергию. Ведь ВПК — это чудовище, это беда. То, что во всех странах мира ВПК — это локомотив развития, реторта, где рождаются все современные технологии, все самое передовое, — об этом забыли. То, что фундаментальная наука работает на ВПК, где концентрируются лучшие умы и огромные средства — об этом молчали. ВПК стали разрушать, под видом конверсии стали убивать советские секретные технологии. Сейчас мы видим, во что превратился отечественный ВПК. Он превратился в труху, в солому. Сегодня на основании ВПК можно сделать соломенную ракету, берестяной танк, создать деревянные компьютеры. Все имеющиеся у нас сейчас технологии занесены в Красную книгу. Уничтожение ВПК началось в перестройку. И это было сделано сознательно, последовательно, а не стихийно.

Трудно поверить в существование сознательной, рациональной схемы уничтожения Советского Союза собственным руководством! Горбачев, он потом признавался в этом, оказывается, всю жизнь мечтал порвать с коммунизмом, и все, что он делал, он делал сознательно. Это не была свободная стихия истории, не действия методом проб и ошибок, не цепь политических слабостей и глупостей. Оказывается, великий Горбачев сознательно уничтожал коммунизм, а вместе с ним и Советский Союз!

Советский Союз был централистской структурой. Это была сложная модель управления гигантскими массивами, пространствами, стратами и процессами из одного центра, из одного штаба, из одного субъекта. Перестройка была разрушением централизма. Именно тогда Гавриил Попов, который до сих пор регулярно, как рак-отшельник, вылезает из раковины, предлагал расчленить Советский Союз на 80 фрагментов. И так, по кусочкам, встраивать СССР в мировую цивилизацию.

Не секрет, что КГБ принимал участие в сдаче Восточной Германии. КГБ участвовал в убийстве Чаушеску. КГБ создавал в советских республиках антисоветские Народные фронты. Госбезопасность создавала сепаратистские движения, расчленяла страну, выполняя спецзадание Юрия Владимировича Андропова.

Советский Союз не распался, не развалился, не самоуничтожился. Его разрушали планомерно, по законам, по которым он когда-то создавался. Его разрушители открыли тайну его создания, создания суперцивилизации, сверхимперии.