Битва за коридоры

http://www.antituran.com/index.php/2009-03-03-20-53-15/19-2009-03-30-16-20-12/235-2009-12-26-18-18-20

26.12.2009 18:13

Геополитический очерк…

Коридоры – это стратегические автомагистрали завтрашнего дня для европейской экономики. Это морские и сухопутные узлы, определяющие геополитические будущее Евразийского континента. Это – нефтегазовые трубопроводы, имеющие геостратегическое значение для мировой экономики. Сражение за получение контроля над ними – это сражение для одних стран за получение прибыли во многие сотни миллиардов евро, а для других – сражение за свое существование.

Укажем несколько коридоров.

Первый: Румынский порт Констанцу – Бухарест – Будапешт – Вена – Берлин. Благодаря этому коридору, Австрия и Германия получают доступ к нефти, газу и другому стратегическому сырью, поступающему с Кавказа через Россию и Черное море.

Второй коридор: Триест (Италия), Любляна (Словения), Будапешт и Киев. Два ответвления: Загреб (Хорватия), Братислава (Словакия).

Италия и Россия были заинтересованы в том, чтобы был осуществлен этот проект, равно как и Германия, ставшая крупнейшим инвестором Словении. Но явно антироссийская политика Киева заставили Россию пересмотреть свою позицию, и Москва выдвинула проект «Южный поток». Этот газопровод будет проложен из России по дну Черного моря до Болгарии, затем две его ветки протянутся до Австрии и Италии. Маршрут газопровода на прединвестиционной стадии проекта рассматривается в нескольких вариантах и включает в себя сухопутные части газопровода по территории Российской Федерации – от КС (компрессорной станции) «Починки» до берега Черного моря – и территориям ряда европейских государств, а также морские газопроводы через Черное и Адриатическое моря (в случае выбора варианта поставок газа в южную часть Италии). Проектная производительность «Южного потока» составляет 31 млрд. кубометров газа в год. Ввод в эксплуатацию газопровода намечен на конец 2014 года – начало 2015 года.

После многочисленных заявлений болгарских чиновников о том, что они из-за кризиса пересматривают свое участие в российских энергетических проектах, в том числе в строительстве тех же трубопроводов Бургас-Александруполис и “Южный поток”, атомной электростанции в Белене, этот коридор тоже оказался не совсем надежным. Тогда Россия договорилась с Турцией. Премьер-министры Турции и России: Тайип Эрдоган и Владимир Путин 6 августа 2009 г. подписали соглашения о нефтегазовом сотрудничестве, предполагающие выдачу Турцией разрешения России на прокладку газопровода “Южный поток” через свои территориальные воды.

Третий коридор: с востока на запад. Он соединяет болгарский порт Бургас (расположенный также на Черном море, и конкурирующий с Констанцой) со Скопье (Македония) и албанским портом Дуррес. Отсюда потоки направляются в итальянские порты Барри и Бриндизи. США поддерживает этот проект, представленный АМБО (Албано-Македонско-нефтяной корпорацией), в которой американцам принадлежат основные капиталы. Именно таким образом Вашингтон хотел бы контролировать поставки нефти на Запад. Вместе с тем, этот путь в значительной степени снижает эффективность немецкого пути через Дунай. Но, США предпочли болгарский путь очень дорогому турецкому нефтепроводу Баку – Джейхан. Однако у них возникли проблемы в отношениях с Турцией.

Коридор четвертый. Соединяется с третьим коридором в Скопье, пересекает Косово, проходит через Белград, Загреб, Любляну и заканчивается в Германии. Одной из причин развала Югославии было стремление США и Запада взять под свой контроль этот коридор.

Проект Nabucco, оцениваемый в $7,9 млрд., предполагает транспортировку природного газа в европейские страны через Азербайджан, Грузию, Турцию, Болгарию, Венгрию, Румынию и Австрию. Он станет продолжением уже построенного газопровода Баку-Тбилиси-Эрзурум и рассчитан на ежегодную транспортировку 20-30 млрд. кубометров газа. Две трети газопровода протяженностью 3300 км будут проложены через турецкую территорию. Потенциально Nabucco может поставлять до 5-10% необходимого ЕС газа. Начало строительства газопровода намечено на 2011 год. Первые поставки начнутся в 2014 году.

Мы перечислили несколько коридоров из множеств. За эти, а также за не перечисленные нами коридоры ведется нешуточная борьба великих держав. Каждый из этих стран пытается сохранить и расширить свое влияние на коридоры. Ради этого создаются новые экономические, военные и политические союзы и блоки и разрушаются старые. Вчерашние союзники становятся врагами и, наоборот, вчерашние враги – союзниками.

Последние пять лет наблюдается тесное сотрудничество между Россией и Турцией. И эти взаимные любезности, естественно, раздражают США. Чтобы понять, чем обусловлен новый поворот турецкой внешней политики в сторону Москвы, нужно понять, какие внутренние и внешние факторы заставили Анкару пойти на такой шаг.

Распад СССР породил грандиозные надежды в Турецкой республике. Вся страна с единодушным восторгом ожидала наступления «столетия турок», громогласно провозглашенного тогдашним (теперь уже покойным) турецким президентом Тургутом Озалом.

В условиях, когда и Иран и Турция включились в соревнование за идеологическое и экономическое доминирование на постсоветском пространстве, симпатии Запада была на стороне Турции.

В декабре 1991 года Анкара первой поспешила признать новые тюрко-язычные государства Центральной Азии вскоре после провозглашения ими независимости. А уже в январе 1992 г. премьер-министр Турции Сулейман Демирель на встрече с президентом США Бушем-старшим заявил об изменении регионального статуса своей страны ввиду открывающихся перед ней возможностей определять политическое будущее мусульманских республик СНГ. В этой связи Турции, по мнению Демиреля, предстояло взять на себя решение двуединой задачи: обеспечить необходимый уровень контактов Запада с этими республиками и убедить их руководителей в том, что Анкара способна служить проводником интересов мусульманских стран СНГ на Западе. Однако уже в октябре 1992 года в Анкаре, во время встречи на высшем уровне Турции, Азербайджана, Киргизии, Казахстана, Узбекистана и Туркмении, уже в самом начале переговоров обнаружились серьезные разногласия. Так, Назарбаев, президент Казахстана, недвусмысленно заявил, что «создание обособленного сообщества по этническому и языковому принципу не сближает, а лишь разъединяет народы». Тогда мечты С. Демиреля и Т. Озала о распространение турецкой светской модели управление на тюркаязычных странах потерпела фиаско. В 2000 году правительство Узбекистана закрыло все школы, открытые религиозными организациями Турции, и прежде всего учебные заведения, опекаемые Фетхуллахом Гюленом. Из страны власти выслали турецкого атташе по образованию, а все узбекские студенты, обучавшиеся в Турции, были отозваны на родину. А попытка отуречивания кавказских народов, особенно в Азербайджане, вызвала у аборигенов этой страны проявление зелотизма, то есть возрождение национализма среди лезгин, аварцев, удин, цахур, талышей и т.д., которые свою очередь начали требовать национальную автономию для своих народов.

Многие тюркские этносы отнюдь не хотят жертвовать своей национальной идентичностью во имя сверхнациональной тюркской общности. Тем более, когда между этими народами уже нет ни языкового, ни расового, ни религиозного единства.

Протурецкая эйфория не миновала и российских тюрок. Общественные организации тюрко-язычных народов создали так называемую Ассамблею тюркских народов, в деятельность которой активно вмешивалась и Турция, поддерживавшая все мало-мальски значимые дезинтеграционные движения в России. Турция приняла сторону «ногайских» турок в их стремлении создать «ногайскую республику», поддерживала другие националистические движения на Северном Кавказе, оказала помощь (официально – неправительственную) чеченским сепаратистам. Вмешательство внешних сил в ситуацию на Кавказе чревато серьезными осложнениями для сохранения единства и территориальной целостности России. Но Россия выстояла.

А вот Турция начала ощущать свою уязвимость. Первые симптомы появились после второй иракской компании. Появление курдской автономии на севере Ирака, реально встревожила Анкару. Но Вашингтон не разделял эту тревогу. Всякие попытки турецкой дипломатии (с вояжами Вашингтон и Лондон) договориться с Англо-американским блоком, отказаться от идеи создания курдской автономии, не увенчались успехом.

Тогда Турция повернулась к России и предложила свои услуги в решениях региональных проблем, а также свою дружбу, с надеждой взаимности от Москвы.

Такой поворот обусловлен следующими факторами.

Внутренние факторы.

А) Кризис государственного управления.

Угроза исламизации Турции не на шутку напугала и мировую общественность, и саму Турцию. Многомиллионные митинги, проходящие в городах Турции, за и против кандидата в президенты Гюля, показали, что в стране есть серьезная проблема по поводу выбора государственного строя этой страны. Армия, которая по конституции является гарантом светского строя государства, выступила против исламизации Турции и на выборах проиграла. Гюль все-таки стал президентом Турции. Это значит, что между политической элитой и военными есть латентная напряженность. Исламисты действуют достаточно осторожно, чтобы не спровоцировать военных к очередному перевороту. Но, и не так уж они слабы, тому свидетельствует судебный процесс над 86 членами антиправительственной, ультранационалистической организаций «Эргенекон». Недавно был арестован еще один член этой подпольной террористической организаций, у которой обнаружено было список людей, которых планировалось ликвидировать.

Военные же ищут повода для введения военной диктатуры, что для Турции означает крах и развал страны. Не исключены провокации со стороны третьих лиц, заинтересованных в провоцировании в стране гражданской войны. Недавно в Стамбуле дома, где живут христиане, были помечены крестами, притом дома, где живут греки – зеленым цветом, а где армяне – красным.

Пожалуй, впервые в истории Турции мощная связка Гюль – Эрдаган позволяет двум первым лицам государства формировать внешнеполитический курс без оглядки на военных.

Лидеры Партии Справедливости и Развития медленно, но устойчиво отходят от тюркизма и хотят возрождать Османскую империю. «Османы твёрдо стояли на ногах, говорит Реджеп Тайип Эрдоган, – теперь мы должны привести Турецкую Республику на те же позиции».

Предшественником Реджепа Тайипа Эрдогана, чьи умеренно исламистские убеждения не являются секретом, на этом поприще был премьерствовавший в 1996-97 годах исламист, лидер движения «Милли герюш» Неджметтин Эрбакан. Он был убежден, что в основе величия Османской империи лежал ислам и двуединство светской и духовной власти. Эрдоган вышел именно из этого движения. До недавнего времени он не поднимал эти темы, поскольку светская военная элита живо могла призвать его к ответственности, как это, кстати, и произошло с Эрбаканом в 1997 году. Сейчас же лидеры ПСР чувствуют свою силу.

Б) Проблема идентичности турок.

Сегодня турецкая общественность бурно обсуждает проблему идентичности турок, которая существовала давно. Еще в 1926 году министерство культуры Турции официально запретило употребление таких слов, как «курд», «лаз», «черкес», поскольку они «нарушали единство турецкой нации». После чего все народы нетурецкого происхождения стали считаться турками. И сегодня язык насильственно исламизированных греков (понтийцев, каппадокийцев, ионийцев) турецкая пропаганда считает диалектом древнейшего тюркского языка, их конечно же “смущает” то обстоятельство, что подавляющее большинство исламизированных гречанок, особенно в горных селах, по сей день не владеют турецким языком, но тем не менее официальная пропаганда Анкары именуют мусульман – греков почетными турками, армян – «хемшилов» и курдов – почетными горными турками. Однако время показало, что нетурецкие народы, проживающие в Турции – лаки, черкесы, абхазы, курды, греки, армяне, грузины, и т.д., не утратили свою этническую идентичность и, мало того, представители этих народов занимают высокие посты в этой стране. А некоторые из этих народов начали активную борьбу за получение статуса автономии. И эта борьба начинает приобретать жесткий характер. Германский институт Лизы Нестман, британский исследователь Дж. Петифер и другие, считают, что лишь у 37% населения Турции присутствует более – менее установившееся турецкое национальное самосознание.

15 августа 2009 г. премьер-министр Турции Реджеп Эрдоган вместе с пятью членами правительства встретился с представителями национальных и религиозных меньшинств страны, что само по себе знаковое событие, которое намекает на изменение курса внутренней политики правящей партии. На встрече премьер Турции сказал, что когда 8 лет назад было сформировано правительство, оно поставило перед собой три основные задачи: не допустить региональной, этнической и религиозной дискриминации. Эрдоган заявил,- «Мы прилагаем усилия для устранения несправедливости». Насколько он был убедителен для своих гостей, у которых есть горький исторический опыт ХХ века, покажет время.

В) Курдская проблема.

Следующее обстоятельство, связывающее Турции руки и лимитирующее её роль, заключается в проблеме Курдистана. Значительную долю более чем 70-миллионного населения Турции составляют курды. Их фактическая численность, как и сама национальная принадлежность турецких курдов, служит предметом споров. Согласно официальной точке зрения турецких властей, в Турции проживают не более 10 миллионов курдов, и все они являются, по существу, турками. По словам же курдских националистов, курдское население достигает 20 миллионов человек и мечтает жить в независимом Курдистане, который объединил бы всех курдов (насчитывающих, как утверждается, от 25 до 35 миллионов человек), пребывающих в настоящее время под турецким, сирийским, иракским и иранским господством. Каково бы ни было реальное положение вещей, курдская этническая проблема и потенциальная вероятность возвращения на религиозно-исламскую стезю, во многом делают Турцию, независимо от её конструктивной роли в качестве модели регионального масштаба, одним из источников фундаментальных дилемм региона.

Г) Геноцид армян.

Вопрос геноцида армян уже перестал быть чисто армянским вопросом и стал инструментом давления на Турцию в руках США и ЕС. С одной стороны, турецкая элита понимает, что непризнание геноцида создает для нее проблемы во внешней политике, а с другой стороны опасается, что признание может привести к расколу общества. Как армяне, так и турки, тратят огромные средства на лоббирование своих интересов в американском конгрессе, а конгрессмены с удовольствием берут денег и у тех и у других. Есть предположение, что в определенных кругах Турции есть понимание этого вопроса. Иначе не было бы и «футбольной» дипломатии между Ереваном и Анкарой. Последние годы в турецких СМИ начались обсуждения по теме геноцида армян. Турецкая интеллигенция численностью 3000 человек попросила прощения у армян на Интернет сайтах за их депортацию во время Первой мировой войны. Далее было подписано 23 апреля сего года в Швейцарии соглашение об открытии границ между Турцией и Арменией. Против открытия границ выступил Азербайджан и потребовал от Анкары без решения Карабахского вопроса не делать этого. А оппозиция в лице заместителя председателя оппозиционной Республиканской народной партии Турции, депутата, бывшего посла Турции в НАТО Онура Оймена осудила действия правительства и оценила, как пораженческие.

Все эти вышеуказанные внутренние факторы являются реальными угрозами целостности Турции. Официально Анкара признает две последние из перечисленных проблем, а именно курдская и армянская. Однако, кроме этих внутренних, есть еще и внешнеполитические факторы, которые очень серьезно тревожат политическую элиту Турции. Обозначим главные из них.

1. Турция и США.

После развала СССР Турция потеряла свою стратегическую значимость. Когда она нужна была в борьбе с «Империей Зла», ей все прощали (военные перевороты, этнические чистки), но теперь она стала мешать США в реализации своих стратегических планов на Ближнем востоке и Кавказе. По мнению Бжезинского, самая неотложная задача состоит в том, чтобы ни одно государство или группа государств не смогли изгнать США из Евразии, или же ослабить их влияние там.

Турецкие проливы, Балканский полуостров и греческие острова – это регион, имеющий большое стратегическое значение. Он находится в ближайшем соседстве с бывшим СССР, Средним Востоком и Северной Африкой – тремя регионами, имеющими для Вашингтона большое стратегическое значение и позволяющее контролировать выход российского флота из Черного моря. В связи с этим взятие под свой контроль турецких проливов и морских узлов является стратегической задачей США. Не случайно была опубликована новая карта Ближнего востока (автор Ральф Петерс), где Турция теряет свои территории. Вашингтон дает понять, что больше не хочет видеть в качестве своих союзников капризничающие государства, которые иногда своими действиями мешают претворению в жизнь американской политики. Турция отказалась предоставить США свою территорию для военной операции против Ирака. Далее не выполнила «просьбу» Буша младшего не вторгаться на север Ирака. А после поражения Грузии в Южно-осетинском конфликте Турция долго не давала разрешения на проход американских военных кораблей через Босфорский пролив.

Проходят слухи о том, что Анкара готова признать независимость Абхазии в замен, на признание независимости Турецкой Республики Кипр со стороны Москвы.

В дни визита премьер-министра России Владимира Путина и в связи с годовщиной “кавказского кризиса” многие турецкие СМИ рассказывали о том, какое давление на Турцию тогда оказывала администрация Дж. Буша, чтобы изолировать Россию. Анкара, наоборот, усилила политические контакты с Москвой, выступила с инициативой создания “Кавказского дома”, стала искать развязки в карабахском урегулировании. Именно созданный положительный задел и атмосфера доверия между двумя странами и создали необходимые предпосылки для вывода их отношений на стратегический уровень.

Все эти факты сильно раздражают Вашингтон.

2. Турция и ЕС.

Европейцы нехотя одобрили идею присоединения Турции к Европейскому Союзу в основном ради того, чтобы не допустить серьезного регресса в политическом развитии этой страны. Европейские лидеры признают, что преобразование Турции из государства, руководствующегося мечтой Ататюрка об обществе европейского типа в исламскую теократию, неблагоприятно повлияло бы на безопасность Европы. В противовес данному соображению, многие европейцы убеждены, что строительство Европы должно зиждиться на её общем христианском наследии. Поэтому Европейский Союз, вероятно, постарается как можно дольше оттягивать момент четкого обязательства открыть двери для Турции. Но такая перспектива, в свою очередь, повлечет недовольство Турции, увеличив риск её превращения в недружественное исламское государство со всеми вытекающими отсюда потенциально губительными последствиями для Юго-Восточной Европы. Последние выборы в Турции показали, что фундаментализм набирает обороты, что не может серьезно не тревожить ЕС. Уже в Германии – 4% населения являются турками, из которых 84% являются исламскими экстремистами.

Периодические попытки внедрения пантюркистских идей в общественные слои и духовную жизнь тюркских народов имели конкретную цель, а именно создать пятую колонну в европейских странах, России, Украине и других нетюркских государствах, но имевших тюркские группы, общины, автономии и т.д.

Турция в культурном и географическом плане является азиатской страной, однако она стоит на мощном фундаменте индоевропейской культуры. И, что немаловажно, носители этой культуры проживают в Турции, это – армяне, греки, болгары.

Поэтому Европе, исходя из своих жизненно важных геополитических и геоцивилизованных интересов, выгодно видеть на территории современной Турции несколько государств, которые станут лимитрофной зоной между Европой и Азией. А именно – Константинополь, Понт, Кападокия, Западная Армения и Киликия. Эти государства, в свою очередь, могут входить в Европейский Союз, как отколовшаяся часть европейской цивилизации. Таким образом, на территории северной Анатолии могут возникнуть новые государства, пусть даже из числа мусульман- греков, болгар и армян. При условиях независимости эти народы будут иметь возможность свободного выбора веры, и это даст возможность многим грекам, армянам и болгарам вернуться в своё естественное геоцивилизационное поле.

Есть еще один важный фактор заинтересованности Европы в появлении новых государств на территории Турции. Почти все страны Западной Европы и США больны сепаратизмом. Поэтому расчетливые европейцы и американцы перед тем, как самим быть раздробленным, естественно крайне заинтересованы раздробить государство, которое временами проявляет экспансионистские устремления. Им необходимо снять эту угрозу. После чего не страшно и самим разделиться: Европе в одном геоцивилизационном поле, а США разделится на три части: англо-саксонская, латиноамериканская и афро-американская. Становится очевидным, что ЕС и США не хотят видеть Турцию как целостное государство. Здесь интересы ЕС и США совпадают. Это четко осознает Анкара и потому ищет надежного союзника.

3. Турция и соседи.

Турция энергично начала налаживать отношение со своими соседями. Налаживать отношение с арабскими и исламскими странами, а так же с Арменией. Значительно улучшила отношение с Сирией и Грецией, а растущие турецко – иранские контакты вызывают беспокойство со стороны США и Израиля, к мнению которых в Анкаре не могут не прислушиваться.

Подписание 10 октября в Цюрихе армяно-турецких протоколов открывает для Турции новые возможности построения добрососедских отношений со своими соседями, однако сильно раздражает Азербайджана. Приезд президента Армении в Турцию на футбольный матч показал, что оба государства стремится к улучшении взаимоотношений. Однако бурю возмущение поднял Азербайджан и сделал ряд демаршей: МИД Азербайджана лишил аккредитации представителя турецкого канала NTV за посещение сотрудниками канала в Нагорный Карабах, а так же представил ноту в Посольство Турции. Баку предложил альтернативу Nabucco и Южному потоку, заставил турецким торговым представительствам снять свои флаги со своих зданий.

Турецкий аналитик Берилл Дедеоглу говорит на страницах Zaman: «Мы являемся свидетелями волнующих развитий во внешней политике Турции. Еще несколько лет назад даже самое смелое воображение не смогло бы себе представить, что границы между Арменией и Турцией откроются; но исторические протоколы по нормализации армяно-турецких отношений подписаны со страной, имеющей соседские и стратегические взаимоотношения с Сирией». Далее аналитик пишет: «совершенно очевидно, что Турция с этого дня не будет безоговорочно поддерживать Израиль и Азербайджан».

4. Турция и Китай.

Синьцзяно-Уйгурский Автономный Округ Китая играет ключевую роль в построении нефтепровода, который должен связать Казахстан и страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Мятежная провинция имеет на редкость удачное географическое положение, гранича с Монголией, Россией, Казахстаном, Киргизией, Таджикистаном, Афганистаном, Пакистаном и Индией.

При реализации этого проекта Пекин получит дополнительные источники углеводородного сырья, что еще более упрочит его положение. Действительно, Синьцзян играет не последнюю роль в развитии экономики страны, но существует проблема национального и религиозного характера, что осложняет развитие потенциала региона.

Уйгурское сепаратистское движение окончательно сформировалось в 90-е годы. Видимо, не совсем случайно его зарождение совпало с усилением интересов США и Турции в Центрально-Азиатском регионе и мощным ростом и развитием Китая. Уйгурские сепаратисты видят в своей деятельности борьбу за историческую справедливость и за свои права, а китайская администрация, и, надо сказать, справедливо – угрозу национальной безопасности, «бомбу», заложенную в фундамент крепкого и динамично развивающегося государства. Однако ряд других стран, в особенности имеющих проамериканскую позицию, рассматривают «уйгурскую проблему» как инструмент в своих геополитических игрищах, а народ – как очередное средство для достижения поставленных целей. А цели, надо признаться, очевидны – внутренняя дестабилизация Китая, падение его имиджа в глазах мирового сообщества, и, как следствие, ослабление Китая как игрока на арене геополитики. При этом хорошо используются разного рода противоречия, начиная от этнических и религиозных, заканчивая социально-экономическими. Понимая откуда дует ветер сепаратизма, председатель КНР Ху Цзиньтао не встрече с президентом США Бараком Обамой заявил: «Китайская сторона надеется на то, что США не только в заявлениях, но и в реальных делах будут придерживаться политики, означающей существование «одного Китая»».

Сегодня «уйгурская проблема» является эффективным рычагом давления, которым явно желают воспользоваться крупные геополитические игроки и их сателлиты. К тому же, уйгурская диаспора – инструмент влияния на страны Центральной Азии, в особенности, Казахстан, где их диаспора составляет примерно 400 тысяч, Киргизию, с диаспорой в 60 тысяч, а так же Узбекистан и Туркменистан. В 1996 году в Стамбуле прошел Всемирный Уйгурский Курултай, на котором было принято решение о необходимости ведения вооруженной борьбы, при том не только за СУАО, но и за территории независимых государств Средней Азии – за Челшикский район Алма-Атинской области Казахстана и ряд восточных регионов Киргизии.

Учитывая тот факт, что этнических уйгуров можно встретить среди разного рода террористических организаций, таких как; Исламское Движение Узбекистана и Хизб-ут-тахрир Ислами («Исламская Партия Освобождения»), которые вкладывают деньги и развивают экстремистское подполье в этих странах, а также то, что уйгуры имеют непосредственное отношение к взрывам и убийствам, повлекшим немалые человеческие жертвы, власти среднеазиатских стран не оказывают поддержку национально-освободительному движению уйгурского народа. Главные центры сепаратистов базируются на территории подконтрольного США Афганистана, а сами боевики проходят подготовку в Афганистане, Пакистане, Турции и Северном Кавказе. Мусульмане-уйгуры были задержаны в Афганистане еще в 2001 году и содержались в тюрьме без предъявления обвинений. Федеральный судья в США предписал правительству освободить 17 заключенных Гуантанамо на Кубе и отправить их в США. Китай неоднократно требовал от Вашингтона передать им узников тюрьмы Гуантанамо, членов террористической организации «Восточный Туркестан». Однако американцы их выдали третьей стороне, а именно Республику Палау – крошечное островное государство в Тихом океане к юго-востоку от Филиппин. Пекин выразил решительный протест. «Мы выражаем недовольство и решительный протест против решения США передать этих террористов третьей стране, несмотря на неоднократные требования китайской стороны не делать этого», – заявил представитель МИД Китая Ма Чжаосюй. Пекин, по его словам, призывает Вашингтон выполнять соответствующие резолюции СБ ООН и международные обязательства по борьбе с терроризмом, а также требует прекратить передачу уйгурских преступников третьим странам. Дипломат также призвал власти США как можно скорее вернуть этих террористов в Китай и выразил протест против принятия каким-либо государством уйгурских террористов, содержащихся в Гуантанамо.

Ярым же борцом за права и свободы уйгурского народа является Турция. Она стала традиционным центром миграции уйгур с 1949 года. Ныне в Турции насчитывается примерно 40-тысячная уйгурская диаспора, однако дать оценку точности данной цифры сложно, так как по Конституции Республики национальных меньшинств в ней просто не существует.

При этом Турция, не желая ссориться с КНР, официально не демонстрирует поддержку уйгурским организациям. Но, как сообщает агентство Рейтерс, 10 июля Эрдоган по поводу подавление беспорядков СУАО, заявил: «События, произошедшие в Китае – это просто геноцид. Иначе их охарактеризовать невозможно». Поэтому отношения между Турцией и Китаем добрососедскими назвать невозможно. Какие последствия будут иметь для Турции такие заявления – покажет время.

Таким образом, отношения Анкары с тремя мировыми державами- США, ЕС и Китаем очень сложные. Опираться на кого -либо из них не представляется возможным, уж слишком противоречат их национальные интересы.

Остается Россия. Учитывая все вышеперечисленные внутренние и внешние факторы, Анкара повернулась к Москве лицом.

5.Турция и Россия.

Чего ждет Турция от дружбы с Россией?

В условиях сложной геополитической конъюнктуры в регионе, где турки ощущают свою уязвимость и вероятность утери части своих земель, в лице России они видят гаранта целостности своей страны. В этих геополитически сложных условиях, когда разваливаются страны, появляются новые и хромает международное право, Анкара хочет дружить с Москвой на взаимовыгодных условиях. То есть, она открывает перед Россией свои внутренние коридоры для «южного потока» и для сухопутной связи со своей военной базой в Армении, а также оказывает помощь в решении кавказских проблем. Кремль, со своей стороны, защищая свои экономические интересы в Турции, становится гарантом ее целостности. Россия действительно хочет, чтобы Турция сохранила свои независимые позиции, как региональная держава. Она решительно поддерживает право Турции принимать собственные решения независимо от любого рода иностранного влияния и в соответствии с ее интересами. Однако Россия хочет, чтобы Турция и Армения улучшили свои взаимоотношения и открыли свои границы, а также, чтобы Анкара способствовала урегулированию Карабахской проблемы. Открытие границ между Арменией и Турцией для Москвы имеет важное значение: во-первых, для поставки продовольствия и обмундирования для военных баз в Армении, эксплуатации железных дорог, а также для успешной эксплуатации предприятий и заводов, чьими акциями владеет она.

И последнее – это вероятный сухопутный коридор: Карс – Ереван – Баку, как альтернатива грузинскому Батуми – Ереван. Открытие границы между Арменией и Турцией развяжет руки Еревана в вопросе защиты прав армян, проживающих в Грузии. В 10 октября сего года, в Цюрихе подписанные протоколы о нормализации отношений между Турцией и Арменией, вызвало бурю эмоций на двух берегах Аракса, накопленные за последние сто лет. Этот вопрос, как для турков, так и для армян уж очень непростой. Армянская сторона боится – а) не признание геноцид армян со стороны Турции; б) исламской и экономической экспансии, а Турция в свою очередь боится – а) возрождения армянского и усиления курдского сепаратизма; б) возрождение армянского этнического самосознание в рядах армян мусульман. в) потери Азербайджана, как естественного союзника. И в этой ситуации труднее всех будет Анкаре, ибо в любом геополитическом раскладе ей будет очень сложно не задеть амбиций великих держав. Сможет ли она лавировать между геополитическими полюсами США, ЕС, Китая и России таким образом, чтобы сохранить свою территориальную целостность, контролировать свои морские узлы, сухопутные коридоры, не допустить гражданской войны, дружить с соседями и не терять союзников, покажет время.

Очевидно одно, что битва за эти коридоры продолжает набирать обороты.

Араик Оганесович Степанян,

кандидат философских наук, член-корреспондент Академии геополитических проблем