Военные успехи в Тоге и Сариншене стали началом массового вооруженного противостояния арцахцев против азербайджанских оккупантов. Вслед за этими победами нашими ребятами были проведены блестящие операции по освобождению Лесного (Мешали), Малибейли, Ашагы (Неркин) Гушчулар (эти операции разработал Командос – Аркадий Тер-Тадевосян, командовал операциями Валерий Балаян), Карадаглы (командир – Карен Бабаян), имели место тяжелые продолжительные бои по очищению пригорода Степанакерта, Кркжана, а также разблокированию единственного в НКР аэропорта и взятию опорного пункта азербайджанского ОМОНа – Ходжалу.

Слегка нарушив хронологию, предлагаю вниманию читателя рассказ о Ходжалу, обстоятельствах его освобождения и гибели многих сотен жителей этой деревни (надеюсь, у меня еще будет возможность рассказать о предыдущих операциях).

Значение Ходжалу трудно переоценить как для нас, так и для азербайджанской стороны. Поселок этот располагался на трассе Степанакерт-Аскеран, фактически блокируя райцентр. И Степанакерт, и Аскеран методично разрушались артиллерийскими обстрелами из Ходжалу. Кроме того, Ходжалу практически отрезал северную часть Арцаха от южной. Для полноты картины добавлю, что на территории Ходжалу находился единственный в Арцахе аэропорт, связывающий осажденный армянский край с внешним миром. Словом, и мы, и азербайджанцы прекрасно понимали стратегическое значение этой деревни. Это означает, что обе стороны готовились к схватке за Ходжалу.

Начиная с 1989 года, Азербайджан стал усиленно застраивать и населять Ходжалу. В частности, туда заселили свыше тысячи выселенных из Узбекистана турок-месхетинцев. Кроме месхетинцев, а также добровольцев-азербайджанцев, в Ходжалу перебрасывались вооруженные подразделения. В результате подобной целенаправленной политики по изменению демографической ситуации, население деревни фактически утроилось с 1989 (2135 чел.) по 1991 год (6300) (Московский правозащитный центр «Мемориал». Независимая газета, 18.06. 1992). В 1991 году Ходжалу получил статус города.

Азербайджан, однако, не ограничивался чисто демографическими мерами. Баку усиленно вооружал город, не жалея для этого ни сил, ни средств. Так, в зоне Ходжалу и ближайшего азербайджанонаселенного райцентра Агдам на вооружении у азербайджанских вооруженных сил находилось свыше 35 тысяч автоматов и пулеметов, укомплектованных достаточным количеством патронов (К. Столяров. Распад: От Нагорного Карабаха до Беловежской пущи, Москва, 2001, стр. 268). Кроме того, в середине февраля 1992 года, перед своим вылетом в Минск, на саммит СНГ, президент Азербайджана Муталибов распорядился о переброске в Агдамский район 11 танков и 12 БМП-2, которые должны были защитить Ходжалу и угрожать Степанакерту (К. Столяров. Указ. работа, стр. 251). Конечно, для нынешней Армии Обороны НКР эти цифры могут показаться несерьезными, однако в начале 1992 года они выглядели более чем серьезно.

Наша разведка, конечно, знала об этих приготовлениях Азербайджана, и прекрасно понимала всю сложность подавления огневых точек города и деблокировки аэропорта. С другой стороны, мы хорошо понимали, что без решения этой сложной задачи дальнейшая оборона Арцаха от противника теряла смысл, ибо Арцах не был в состоянии долгое время находиться в блокаде. В крае уже был голод. Как писала российская правозащитница-журналистка Анжелика Чечина: «21-25 января была в Степанакерте. В городе по-прежнему нет ни электричества, ни воды. Вода достается с таким трудом, что стыдно пить чай. Талоны на продукты отоваривать нечем. В городе уже есть случаи опухания от голода… Степанакерт напоминает кинохронику блокадного Ленинграда» («Новое время», № 8, 1992).

В Азербайджане прекрасно осознавали сложившуюся в Арцахе ситуацию. Они также понимали, что армяне обязательно попытаются подавить огневые точки в Ходжалу и разблокировать аэропорт. Именно поэтому, а также желая уменьшить интерес армян к стратегически важному поселению, А.Муталибов распорядился разрушить взлетно-посадочную полосу и аэродромное оборудование аэропорта (К. Столяров. Указ. работа, стр. 255).

Но штурм Ходжалу имел для армян еще одно, не менее важное, чем прорыв блокады, обстоятельство: Степанакерту, особенно с учетом наращиваемого Азербайджаном военного кулака в Агдаме, необходима была глубоко эшелонированная оборона. Наличие быстро растущего и хорошо вооруженного азербайджанского города серьезно осложняло оборону столицы НКР. Таким образом, возникла насущная необходимость превентивного, упреждающего наступления, призванного не только стремлением прекратить разрушения в Степанакерте и близлежащих армянских деревень, но и обеспечить жизнеспособность армянского государства.

Исходя из сказанного, становится ясно, что обе противоборствующие стороны придавали Ходжалу особое, стратегическое значение. Новорожденный город обречен был стать ареной жестоких сражений. Именно к этому и готовились обе стороны.

Необходимость подавления огневых точек в Ходжалу понималась всеми. Однако все так же хорошо понимали и сложность этой задачи. С другой стороны, армянские формирования уже были вооружены гораздо лучше, чем всего несколько месяцев назад. Дело в том, что в самом конце осени 1991 года армянской стороне удалось разоружить дислоцированный в Степанакерте милицейский полк и овладеть его оружием и боеприпасами. Полк этот в cвое время был прислан к нам руководством МВД СССР, и должен был препятствовать межнациональным столкновениям в Арцахе. Однако в преддверии распада СССР командование полка было растеряно, а рядовым служащим вовсе не хотелось ценой собственной крови защищать имущество умирающей страны. Ну и переговоры тоже, конечно, сыграли свою роль. Тем более, что с нашей стороны переговоры велись людьми, настроенными достаточно решительно.

Как бы там ни было, вооружение полка, в том числе бронетехника, оказалось в наших руках. Кстати, именно то обстоятельство, что наступающие на Ходжалу армяне задействовали три БМП, и использовали затем азербайджанцы в своей пропаганде. Они по сей день пытаются убедить мир, что в наступлении на Ходжалу принимали участие подразделения дислоцированного в Степанакерте 366 полка МО СССР. Однако, как видим, у нас не было необходимости в сторонней помощи.

К операции мы готовились более чем основательно. И хотя автор данных строк имеет под рукой всю статистику по бою, тем не менее, я пока воздержусь от публикации общей цифры принимавших участие в бою ребят. Скажу только, что ко времени штурма Ходжалу в армянских формированиях произошли качественные изменения, и это касается не только вооружения. Отмечу, хотя бы, один факт: многие из наших добровольческих отрядов уже разрослись до уровня рот.

Операцию разрабатывал и управлял ею Командос, он же ею и командовал. На составленной им и приведенной в данной работе карте видно, что наши подразделения должны были войти в Ходжалу с четырех направлений. Первое направление – со стороны Мехтишена. С этой стороны шли отряды Сасуна, Сурена, Левона, Акопа, Виталия, Афо, а также ребята шестой роты. Второе направление – со стороны Норагюха. Отсюда в наступление шли ребята из третьей и девятой роты (командиры – Тигран и Юра), а также отряды Арамо, Гагика и Эдика. С третьего направления, со стороны села Катук, шли бойцы первой роты – командир Ашот Гулян (Бекор), второй роты – Карен Бабаян (Каро), четвертой роты, отряд Альберта и сборная добровольцев из Баллуджи и Керта. Пожалуй, самым важным направлением было четвертое, обозначенное в Боевом приказе и Расчете сил и средств как спецнаправление. По этому направлению наши солдаты должны были войти на территорию аэропорта, откуда можно было пробраться в центр города. Именно в этом направлении действовали наши БМП, а также небольшой мобильный отряд Смбата.

Не забыть бы сказать, что со стороны большей части правобережья реки Каркар наши отряды не действовали. Это пространство предназначалось для выхода мирного населения и отступления азербайджанских аскеров. Мы стремились избежать больших потерь среди мирного населения. Кроме того, мы понимали, что если у азербайджанцев не будет возможности бежать, то они вынуждены будут отстреливаться до последнего. На исход операции это, конечно, не могло повлиять, но мы старались избежать лишних жертв.

Во время подготовки операции выяснилось, что не все наши командиры, бывшие крестьяне, рабочие, инженеры и т.д., умеют читать карту. Выход из этой ситуации нашелся довольно оригинальный. Пригласили степанакертского архитектора, кажется, Степанян Володя, который взялся изготовить макет города. В роли «строителя» выступал прапорщик Самвел. Ребята потрудились на славу и течение одной ночи изготовили макет Ходжалу, точную копию города со всеми новостройками.

После того, как операция была «решена на карте и пройдена на макете», настало время довести до сведения каждого из командиров поставленную перед ним задачу. Одновременно ребятам объяснялась важность предстоящей операции. Все понимали, что жертвы неизбежны, и хотя в глазах ребят чувствовалась решимость, тем не менее, необходимо было подбодрить и воодушевить их, объяснить, что операция продумана до мельчайших подробностей, и жертв будет немного.

Именно в это время произошел случай, из-за которого начало операции было отложено на четыре дня. Не помню точно, 19 или 20 февраля было проведено собрание, на котором Командос уточнял отдельные детали операции и давал командирам рот и отрядов последние наставления. После собрания я отправился на работу, но минут через 20 мне позвонил Хачатрян Ашот и попросил срочно вернуться в штаб. Поняв, что произошло что-то неординарное, я поспешно вернулся в штаб. У входа мне встретился Вардан (Душман), который был буквально взбешен, другого слова не могу подобрать. Он ругался по адресу «ничего не понимающего генерала» (речь Вардана была значительно более выразительной). Слегка успокоив его, я быстро взбежал по лестнице и, войдя в комнату Командоса, оказался свидетелем окончания нелицеприятного разговора между ним и приехавшим в Степанакерт из Еревана «высоким военным чином».

Надо сказать, что в описываемое время высокопоставленный военный чиновник находился в штабе. После окончания собрания он зашел к ребятам и принялся «укреплять их боевой дух». Он поведал командирам, что, согласно военной науке, при взятии укрепленного населенного пункта атакующая сторона теряет от 25 до 30% личного состава. Не мудрено, что ребята растерялись. Каждый из них знал, что на одного погибшего в бою приходится, как правило, 3-4 раненых. С математикой у нас было неплохо, а математика «высокого чина» предсказывала полный выход из строя наших ребят, даже в случае успешного завершения операции. В это время в комнату вошел Командос, который, быстро оценив ситуацию, отменил операцию. После этого «высокий чин» стал обвинять Командоса, что он срывает стратегически важную боевую задачу. Завязался неприятный разговор, конец которого я и застал.

«Высокий чин» утверждал, что идущие в бой ребята должны знать правду. Командос этого не отрицал, только правда состоит в том, что жертв будет сравнительно немного, чего никак не может понять «высокий чин». Тогда приезжий неожиданно высказался в том духе, что он, как старший по званию, отстраняет Командоса от должности. Теперь уже разозлился Командос, речь которого обильно стала перемежаться профессиональным виртуозным матом российской армии. Таким доходчивым способом он быстро объяснил «высокому чину», что никто не вправе отстранять его от должности, поскольку никто и не назначал его командиром. Его выбрал народ. Приезжий чин ретировался, после чего мы вернулись к ребятам.

Необходимо было вновь поднимать их моральный дух, объяснить им, что «высокий чин» всю жизнь учился и действовал согласно инструкциям, выработанным в странах, где с количеством жертв на войне не считаются. Ребятам говорилось, что малочисленный армянский народ не имеет права воевать по таким инструкциям, что нам дорог каждый солдат, что операция разработана так, чтобы максимально избежать жертв. Попутно ребятам еще раз напомнили содержание приказа №1, в котором говорилось о недопустимости применения насилия к мирному населению и пленным. Как бы там ни было, операция началась с опозданием, как теперь хорошо известно, 25 февраля, в 23-00.

ВЗЯТИЕ ХОДЖАЛУ

Ходжалу – обратите внимание на карту – являлся хорошо укрепленным городом, с огромным количеством оружия и практически неограниченным количеством боеприпасов. Наша разведка, что вполне естественно, давно уже изучала Ходжалу, стараясь выявить места дислокации азербайджанских войск, складов с боеприпасами, а также наиболее укрепленные места города. Призванные оборонять город азеры установили пулеметы со всех возможных сторон наступления армян. Кроме того, на самых опасных участках были возведены бетонные укрытия, а дороги перекрыты бетонными же плитами. В городе были БТРы и две установки залпового огня БМ-21 системы «Град». Добавлю к этому, что все основные подступы к Ходжалу представляли равнинную местность и свободно простреливались. При всем этом, оборона города была сломлена достаточно быстро, что потом дало возможность азербайджанской стороне говорить о предательстве в высших властных структурах Баку.

На самом деле успех операции был обеспечен до мелочей продуманным планом и удивительно слаженными и мужественными действиями наших отрядов. Сама операция началась с артиллерийского обстрела, интенсивность которого была весьма ограничена имеющимися у нас возможностями. Однако выстрелы были достаточно эффективными, поскольку огонь велся по заранее выявленным разведчиками местам скопления вооруженных сил азеров. После этого наши ребята перешли в наступление одновременно со всех четырех направлений.

Отряды четвертого – специального – направления на трех БМП ворвались на территорию аэропорта, и, обойдя, бетонные плиты, вырвались на открытую местность, откуда простреливался весь город. В это же время наступающие со стороны Мехтишена отряды уничтожили один БТР и, пройдя мимо домостроительного комбината, закрепились на высотке, откуда открыли прицельный огонь по дислоцированному рядом отделению азербайджанской милиции. Милиционеры ретировались практически сразу.

Второе крыло Мехтишенского направления обошло домостроительный комбинат с другой стороны и, оставив за собой бетонные укрытия азеров, уничтожили опорный пункт ОМОНа на кладбище. С занятого пункта ребята взяли под контроль как подступы к аэропорту со стороны азербайджанцев, так и центр города.

Так же успешно развивалось наступление и со стороны Норагюха. Здесь наши отряды также разделились на два крыла, которые окружили два новых квартала города, уничтожили опорные пункты азербайджанцев и стали вытеснять азеров к реке. Одновременно эти ребята взяли под контроль трассу Агдам-Аскеран-Ходжалу-Степанакерт и уничтожили находящийся на подступах к городу еще один пулеметный расчет.

Наконец, третье направление, со стороны села Катук. Ребятам выпала задача спуститься со стороны Катука и, также разделившись на два крыла, захватить молочно-товарную ферму, уничтожить два пулеметных расчета и ворваться с двух сторон в наиболее густонаселенный центральный район города. После этого они должны были «оседлать» дорогу Степанакерт-Ходжалу-Аскеран-Агдам уже со стороны столицы Арцаха и начать вытеснение азербайджанцев к реке.

Все наши отряды справились со своим заданием на «отлично». И хотя никто из нас не сомневался в конечном успехе операции, все же, откровенно говоря, мы не ожидали столь быстрой победы. Примерно в 01-15 минут 26 февраля я, вернувшись в штаб, надел наушники нашей технической разведки, чтобы послушать переговоры азербайджанских радистов. Минут через десять-пятнадцать мне посчастливилось перехватить радиосообщение командира обороны Ходжалу Алифа Гаджиева. Он матерился в адрес Муталибова, бакинцев, агдамцев и шушинцев, и сообщал, что они, вслед за мирными жителями, покидают Ходжалу по оставленному армянами коридору. Сняв наушники, я быстро прошел к Командосу, поздравил его и сообщил о радиоперехвате. Операция по взятию Ходжалу приближалась к концу. Фактически с этого момента организованное сопротивление азербайджанцев было сломлено, лишь небольшая группа нашла укрытие в пятиэтажном доме и выказывала признаки защиты. К четырем часам утра 26 февраля часть из них была уничтожена, а оставшиеся в живых сдались.

Операция по уничтожению огневых точек в Ходжалу и разблокированию аэропорта явилась крупным успехом наших нарождающихся вооруженных сил. Однако она неожиданно для нас получила широчайшую международную огласку и резонанс. Азербайджан обвинил армянскую сторону в массовом уничтожении жителей Ходжалу и, надо сказать, ему удалось достичь в этой пропагандистской деятельности ощутимых успехов. С другой стороны, спустя сутки после операции сотни жителей Ходжалу действительно были найдены убитыми. Что же произошло на самом деле?

В другом месте и в другой работе мне уже приходилось писать о том, что после взятия Ходжалу наши войска нашли там одиннадцать трупов мирных жителей. Это, естественно, без учета погибших членов вооруженных отрядов, одетых в военную форму. Война есть война, и все усилия наших ребят полностью избежать жертв среди мирного населения, как видим, не увенчались успехом. Судя по характерным ранам, они погибли во время предваряющего наступление артобстрела. Еще несколько сот жителей Ходжалу не воспользовались предоставленным для их выхода коридором и остались в городе (об их судьбе еще будет рассказано в данной работе). Где же погибла основная масса ходжалинцев, и, самое главное, как они были убиты?

Начну с того, что азербайджанская пресса подтверждает тот факт, что у армян был приказ не стрелять по женщинам и детям («Азадлыг», 26.02.1992). Тот факт, что нами был оставлен коридор для безопасного выхода мирного населения из зоны боев, кажется, так же подтверждается всеми, в том числе и азербайджанскими источниками. Чтобы не быть голословным, приведу несколько выдержек из азербайджанских и нейтральных источников. Мэр Ходжалу Эльман Мамедов: «Мы знали, что этот коридор предназначен для выхода мирного населения…» («Русская мысль», 3 марта, 1992 года, цит. по «Бакинскому рабочему»). «О существовании гуманитарного коридора азербайджанцы были извещены армянской стороной и громкоговорителями, однако не исключено, что большая часть населения Ходжалу могла не услышать эти сообщения». («Независимая газета», 18. 06. 1992). Аяз Муталибов, президент Азербайджана: «Общий фон рассуждений таков, что коридор, по которому люди могли уйти, армянами был оставлен» («Независимая газета», 02. 04. 1992).

Кроме того, задолго до штурма мы, в том числе и я лично, неоднократно предупреждали, в том числе по телевидению, Баку и собственно жителей Ходжалу, что готовим операцию по взятию Ходжалу. Эти наши сообщения преследовали две цели: а) посеять в стане соперника панику и вынудить мирное население покинуть город; б) мы понимали, что отсутствие мирного населения дезорганизует азербайджанских солдат, уменьшит, так сказать, их желание защищать город.

Вот откровение одной из жительниц Ходжалу: «Армяне выдвинули ультиматум… что для жителей Ходжалу лучше оставить город с белым флагом. Алиф Гаджиев сообщил нам об этом 15 февраля, но это не испугало меня и других. Мы никогда не верили, что они смогут взять город» (T. Goltz, Azerbaijan: Reguiem for a would-be Republik, ISIS, Istanbul, 1995). Мэр Ходжалу Эльман Мамедов: «после получения известия о готовящейся операции по взятию города, я попросил Агдам отправить вертолеты для эвакуации стариков, женщин и детей. Нас уверяли, что готовится операция по разблокированию. Но помощь так и не пришла». («Megapolis-Express», № 17, 1992). Данный факт подтверждают и чисто азербайджанские источники: «24 февраля в Агдам звонил мэр Ходжалу Э.Мамедов, который проинформировал о предстоящем нападении и попросил вертолеты, чтобы вывести стариков, женщин и детей. Помощь так и не пришла» (Ходжалу. Хроника геноцида. Составитель – Эльмира Ахундова. «Азербайджанское государственное издательство», Баку, 1993, стр. 16).

Тем не менее, предупреждения армянской стороны возымели свое действие, и значительная часть населения покинула город до 25 февраля. Массовый исход населения из Ходжалу неоднократно визуально фиксировался военной разведкой НКР, а также широко освещался в прессе и по азербайджанским радио и телевидению. При этом азербайджанская пресса целенаправленно формировала отрицательное отношение к покидающим город жителям и клеймила их позором. Именно из-за препятствий, чинимых властями, немалая часть жителей Ходжалу не смогла покинуть город до начала военных действий.

Из оставшихся в городе жителей города 734 человека по разным причинам не смогли покинуть Ходжалу по оставленному для них коридору. Все они были перевезены в Степанакерт, во двор производственного автотранспортного объединения (ПАТО), куда к началу операции был передислоцирован штаб Сил Самообороны НКР. Армянской стороной были переданы им около ста овец, чтобы люди могли готовить себе обед согласно мусульманским обычаям.

Надо сказать, что почти все они представлялись турками-месхетинцами, поселенными в Ходжалу против их воли. И хотя в наших планах было вернуть всех жителей Ходжалу азербайджанской стороне, люди подобной невинной ложью надеялись на снисхождение с нашей стороны. Тем не менее, необходимо было поговорить с каждым из них, выявить возможные военные тайны, наличие спрятанных боеприпасов и т.д.

Я владею как азербайджанским, так и узбекским языками, откуда прибыли турки-месхетинцы. По этой причине председатель Государственного Управления национальной безопасности НКР Ашот Хачатрян попросил меня побеседовать со всеми ходжалинцами, оказавшимися в ПАТО. Примерно половина из них действительно были месхетинцами, которым за последние годы уже второй раз приходилось испытать горечь беженства. Мы предложили несчастным остаться в Ходжалу, гарантируя их безопасность, однако они отказались. Интересно, что отказ их мотивировался обыкновенным страхом перед азербайджанцами. Месхетинцы знали о сконцентрированном в Агдаме азербайджанском военном кулаке, и считали, что если тем удастся взять НКР, то они будут убиты как «предатели» интересов ислама. (В качестве нелирического отступления скажу, что годы спустя один из бывших «пленных» месхетинцев встретился мне в Ставрополе на базаре, где он продавал сыр. Турок жаловался на жизнь, радовался, что зимой 1992 года вместе со своей семьей оказался в «плену» и горько сожалел, что его соплеменники не согласились на наше предложение остаться в Ходжалу)

В разгар «познавательной» беседы с ходжалинцами прибыла Жанна Галстян и привела с собой 6-7 иностранных журналистов, желающих поговорить с жителями Ходжалу. Препятствий им мы чинить не стали, и они прошли в одну из комнат, где находились ходжалинцы. Потом уже Жанна с нескрываемым удовлетворением рассказывала, что в ответ на соболезнования одного английского журналиста, что, вот, мол, вы оказались в плену, месхетинцы чуть ли не хором стали говорить, что они не считают себя пленниками. «В плену мы были в Ходжалу, куда нас заселили против нашей воли. А здесь мы в безопасности».

Как бы там ни было, 28 февраля все ходжалинцы, без всяких предварительных условий, были переданы азербайджанской стороне. Факт добровольной передачи Азербайджану жителей Ходжалу, после тщательного расследования, был подтвержден в заключении Московского правозащитного центра общества «Мемориал», а также засвидетельствован в документальном фильме петербургской журналистки Светланы Кульчицкой.

Таким образом, оставшиеся в городе ходжалинцы оказались в безопасности, чего не скажешь о тех, кто с началом штурма покинул город.

Утром 26 февраля в Степанакерт, председателю Верховного Совета НКР Артуру Мкртчяну позвонил президент Азербайджана Аяз Муталибов, который и проинформировал армянскую сторону о многочисленных жертвах среди ходжалинцев. А.Мкртчян с недоумением ответил: «О чем вы говорите? Жителям был предоставлен коридор. Они покинули Ходжалу до того, как он был занят. Часть ваших людей у нас в Степанакерте. Мы их кормим, хотя продуктов не хватает самим. Так что разберитесь, вас неправильно информируют» («Независимая газета», 02. 04. 1992) Положив трубку, Артур Мкртчян обратился ко мне с просьбой разобраться в этом вопросе. Я ответил, что разбираться не имеет смысла, так как я зашел к нему прямо с места событий, что больших жертв не было и не могло быть. Тем не менее, вместе с А.Хачатряном и В.Балаяном мы вновь поехали в Ходжалу, осмотрели город, и не найдя ничего, порочащего армянского воина, вернулись в Степанакерт.

Пару дней спустя выяснилось, что жертвы, и немалые, ходжалинцы все же понесли, и произошло это… на подступах к Агдаму. Что же произошло на самом деле, и почему азербайджанская государственная пропаганда впоследствии не уставала сравнивать Ходжалу с… Хиросимой и Хатынью?

Любопытная деталь. Согласно К.Столярову, слух о взятии Ходжалу и о массовых убийствах его жителей распространился по Баку вечером 25 февраля, т.е. за несколько часов до штурма и даже предваряющего его артобстрела. (Доклад Московского правозащитного центра общества «Мемориал», К. Столяров. Указ. работа, стр. 253). Отмечу, кстати, что Столяров является преданным сторонником А.Муталибова и вся его книга дышит антиармянскими настроениями. Ни министр внутренних дел Азербайджана Т.Керимов, ни министр безопасности В.Гусейнов, согласно их же заверениям, не оказались в состоянии выявить источники этой информации. И тогда, уже утром 26 февраля, Муталибов позвонил А.Мкртчяну.

МВД Азербайджана, понимая, что потеря Ходжалу означает для Муталибова политическое фиаско, вечером 26 февраля распространило заявление, в котором утверждалось, что: «атака армянских боевиков на Ходжалу отбита и город вновь контролируется азербайджанскими силами». Однако эта информация была моментально опровергнута информцентром Народного фронта, который сообщил, что: «два грузовика, переполненные трупами погибших жителей Ходжалу, прибыли в Агдам» (Мамед Сафарлы. Бои в Карабахе продолжаются, «Независимая газета», 28. 02. 1992).

Трупы действительно были. И погибли ходжалинцы не в городе, куда азербайджанские грузовики просто не могли добраться, а на подступах к Агдаму. Это знают все азербайджанские источники, однако об этом «не принято говорить». И все же, приведу для читателя некоторые просочившиеся в прессу факты. Муталибов, например, справедливо указывал, что после оставления коридора для исхода ходжалинцев не имело смысла стрелять по людям, «…тем более на территории, близкой к Агдаму, где к тому времени было достаточно сил, чтобы выйти и помочь людям…» (К.Столяров. Указ. работа, стр. 257). Вскоре тот же Муталибов, уже экс-президент Азербайджана, открыто выразил сомнение в причастности армян к массовым убийствам гражданского населения Ходжалу: «Некоторые из азербайджанских лиц, возможно, на самом деле были убиты азербайджанскими войсками, чтобы дискриминировать его» (А.Зверев. Этнические конфликты на Кавказе, 1988-1994, «Спорные границы на Кавказе», М., 1996, стр. 32). Известный азербайджанский тележурналист Чингиз Мустафаев (Фуат-оглу), докладывая Муталибову о полете на военном вертолете в Ходжалу, отметил, что: «заснять на пленку трупы в Ходжалу не удалось, потому что убитых там не было в помине…» (К.Столяров. Указ. работа, стр. 253-255).

Большинство трупов находились в пригороде Агдама, где их и снимал Ч.Фуат-оглу 29 февраля и, во второй раз, 2 марта. Именно эти кадры и были показаны в Баку на заседании Милли Меджлиса, а затем и по многим телеканалам мира, как доказательство массового убийства азербайджанского населения Ходжалу. Однако именно эти кадры наиболее отчетливо проявляют всю преступность азербайджанской политики и пропаганды.

Оставим эмоции в стороне. Уже тот факт, что обе части фильма оператор снимал в присутствии многочисленных азербайджанцев в штатском и военной форме (они постоянно в кадре), является свидетельством того, что территория контролировалась азербайджанскими вооруженными формированиями. В противном случае придется предположить, что армяне оставили гуманитарный коридор для мирных жителей Ходжалу (а иначе они просто не смогли бы выйти из села. См. план освобождения Ходжалу), чтобы убить их на подступах к Агдаму и отступить. После этого, те же самые армяне вновь захватили местность только для того, чтобы осквернить тела погибших, изувечить их и вновь отступить, в очередной раз уступая усеянное трупами поле азербайджанским операторам и давая им возможность заснять все это, чтобы представить всему миру «армян-кровопийц».

Предположение, что армянская сторона хладнокровно задумала и претворила столь запутанную многоходовую комбинацию по убийству и осквернению людей, которых сама же и выпустила из огненного мешка, может зародиться только в воспаленном воображении человеконенавистника.

С другой стороны, трупы действительно были осквернены. Во время повторных съемок, 2 марта, журналисты заметили, что положение некоторых тел и степень повреждений изменились. Об этом Ч.Фуат-оглу доложил Муталибову, который ответил поистине пророческими словами: «Чингиз, никому не говори ни слова о том, что приметил неладное. Иначе тебя убьют» (К.Столяров. Указ. работа, стр. 255). Однако усомнившийся в «армянском следе» массового побоища Фуат-оглу взялся за журналистское расследование трагедии. Он успел отправить в московское информагентство «DR-PRESS» лишь два материала, в которых сообщал о возникших у него основаниях подозревать азербайджанскую сторону в причастности к преступлению. Чингиз Мустафаев (Фуат-оглу) был убит на том же самом поле, на котором снимал главный азербайджанский «аргумент». Убит, будучи далеко от линии фронта.

В моем распоряжении находится большое количество материалов, начисто исключающих саму возможность армян принять участие в массовом истреблении гражданского населения Ходжалу. К сожалению, размеры журнальной статьи не позволяют еще более углубиться в этот вопрос. К тому же, как мне кажется, приведенных фактов достаточно, чтобы было понятно: жителей Ходжалу убили сами азербайджанцы. Другое дело, насколько это проводилось сознательно. Можно предположить, что дислоцированные в Агдаме азербайджанские войска приняли толпы ходжалинцев за наступающие армянские формирования и открыли по ним шквальный огонь на поражение. Потом уже, заметая следы невольного преступления, и пытаясь взвалить вину на армян, предприняли действия по осквернению трупов.

Сказанное, однако, не означает, что азербайджанская сторона пыталась помочь соплеменникам. Вооруженные подразделения в Агдаме не только не помогли ходжалинцам, но и сознательно ввели их в заблуждение. Видимо все же кому-то в Азербайджане нужна была кровь ходжалинцев. И я не исключаю того, что это было сделано в целях свержения Муталибова. Так, один из защитников Ходжалу рассказывает: «Мы с частью жителей Ходжалу дошли до села Нахиджеваник, надеясь найти здесь пристанище. До этого по рации нам сообщили, что это село отбито у боевиков. Раздались первые выстрелы… Завязался короткий бой, в ходе которого нам удалось пробить этот заслон…» (Ходжалу. Хроника геноцида. Составитель – Эльмира Ахундова. «Азербайджанское государственное издательство», Баку, 1993, стр. 31-32). Как видим, агдамцы попросту обманули ходжалинцев, направив их в сторону армянского села Нахиджеваник и спровоцировав, таким образом, столкновение с охраняющими деревню армянскими постами обороны. Замечу, ни тогда, ни после Нахиджеваник в руки противника не переходил. Армянские ополченцы подтверждают, группа отходящих ходжалинцев неожиданно свернула в сторону Нахиджеваника и застала врасплох обороняющих деревню сельчан. В результате этого столкновения погибли двое и ранены были 10 защитников села. Факт обмана ходжалинцев подтверждается и рассказом мэра Ходжалу Э.Мамедова (Заур Кадымбеков. Трагедия Ходжалу, «Правда», 07. 03. 1992; см. также Ходжалу. Хроника геноцида, стр. 29). Наконец, очень важное свидетельство еще одного защитника Ходжалу С.Аббасова. Он рассказывает, что во время боя с постами обороняющих Нахиджеваник: «С большим трудом, с помощью подоспевших агдамцев, нам все же удалось пробиться». (Москва. «Megapolis-Exspress», № 17, 1992)

Агдамцы «подоспели», а ходжалинцы «пробились» именно к той местности, где впоследствии были обнаружены многочисленные трупы. Но армянских подразделений там просто не могло быть! Количество боеспособных вооруженных армян к описываемому периоду было ограничено, и большая их часть их была задействована в штурме Ходжалу. Кроме того, необходимо было охранять и наиболее опасные направления, по которым могли перейти в наступление вооруженные подразделения Азербайджана. А такие места находились по всему периметру НКР. А вот еще одно свидетельство, подтверждающее, что ходжалинцы были убиты там, где армян не могло быть. Рассказывает командир вертолетной эскадрильи Леонид Кравец: «26 февраля я вывозил раненых и возвращался обратно через Аскеранские ворота. В глаза бросились внизу какие-то яркие пятна. Снизился, и тут мой бортмеханик закричал: «Смотрите, там женщины и дети». Да я и сам уже видел около двухсот убитых, разбросанных по склону, среди которых бродили люди с оружием… Как считается, то были беженцы из Ходжалу. Где-то за 800 метров до передовых азербайджанских постов их ждала засада». (Ходжалу. Хроника геноцида. Составитель – Эльмира Ахундова. «Азербайджанское государственное издательство», Баку, 1993, стр. 124)

Давайте сравним. Убитые, по словам пилота, находились примерно в 800 метрах от передовых постов Агдама. Несмотря на то, что эта цифра преувеличена (восемьсот метров от окраинных домов Агдама, а не от передовых постов. – Л. М-Ш.), даже этого расстояния было бы достаточно, чтобы малочисленные армянские подразделения не могли там чувствовать себя спокойно – местность в этой части НКР равнинная, без естественных укрытий, а современное стрелковое оружие прицельно стреляет на гораздо большее расстояние. Кроме того, мы помним, что «агдамцы подоспели», то есть выдвинулись вперед. Причем, замечу, «подоспели» надолго, вплоть до лета 1993 года, когда и эта местность и собственно Агдам были освобождены от азербайджанских войск.

А тогда, в феврале 1992 года, в кромешной темноте шли ходжалинцы навстречу своей смерти. Не мудрено, что покинувшие укрепленные позиции, что предполагает их нервозность, и «выдвинувшиеся» вперед агдамцы, могли принять их за наступающих армян. Кстати, именно такое предположение сделал в своем сообщении в «DR-PRESS» Чингиз Фуат-оглу.

Со своей стороны добавлю, что если начало этой трагедии положила невольная ошибка вояк из Азербайджана, то последующие действия азербайджанской госпропаганды явили миру верх лицемерия и политической грязи. При том, что у меня большой фактологический материал, показывающий, каким образом азербайджанская пропаганда целенаправленно и умышленно «увеличивала» число жертв, анализ количества погибших ходжалинцев выходит за рамки настоящей работы. Приведу лишь один пример, наглядно демонстрирующий весь цинизм азербайджанской пропаганды. Это указ президента Азербайджанской республики Гейдара Алиева о геноциде азербайджанцев, в котором, в частности, говорится: «В феврале 1992 года армяне учинили невиданную расправу над населением города Ходжалу. Эта кровавая трагедия, вошедшая в нашу историю как ходжалинский геноцид, завершилась истреблением тысяч азербайджанцев» (Национальные истории в Советском и постсоветских государствах, см. Приложение, Москва, 1999, стр. 403-404).

Таким образом, в результате грязных внутриполитических игр Азербайджана, славная победа армянского оружия была превращена бакинскими политиками в предмет спекуляций, как на чувствах собственного народа, так и мирового сообщества.

Тем не менее, я хотел бы еще раз подчеркнуть: подавление огневых точек в Ходжалу избавило Степанакерт и окрестные армянские села от бесконечных артобстрелов с этой стороны. Кроме того, успешное решение операции создало возможность беспрепятственной доставки продуктов питания в Степанакерт из сел Аскеранского, Мартакертского и Шаумянского района. Без всякого преувеличения можно сказать, что данное обстоятельства помогло спасти от насильственной и голодной смерти многие десятки тысяч жизней степанакертцев. Добавим еще и тот факт, что за короткое время функционирования Степанакертского аэропорта были спасены десятки раненых мирных жителей и военных, нуждающихся в срочной специализированной медицинской помощи.

Взятие Ходжалу предоставило возможность создать для Степанакерта глубоко эшелонированную оборону, что сыграло исключительно важную роль во время летне-осеннего наступления 1992 года азербайджанской армии на НКР. Наконец, подавление огневых точек в Ходжалу дало возможность вооруженным армянским подразделениям готовиться к главной задаче – освобождению древнего армянского города Шуши.