Накопленные в Интернете разрозненные сведения порою порождают такую мозаику событий, что полностью выворачивает и знания, и память, и эмоции, смешивает действительность с нереальностью. Мы решили опубликовать некоторые собранные данные, в которых сами еще не полностью разобрались. Мы также не готовы ответить на вопрос: было ли ЭТО?

В 1957 году в США начинается реализация программы подземных ядерных испытаний «Плаушер» (плуг, лемех), в рамках которой исследуется возможность провоцирования землетрясений в геологически активных зонах с помощью подземных ядерных взрывов. В научных кругах США созревало мнение, что, по-видимому, землетрясение можно создавать взрывами атомных бомб относительно малой мощности, при помощи которых могла бы начаться фаза реализации разрывных нарушений в зоне небольших разломов земной коры. Это, в свою очередь, могло бы вовлечь в процесс землетрясения участок крупного разлома, находящийся на некотором расстоянии. Осуществление этого требует, однако, очень точного анализа напряжений на соответствующем участке земной коры. По заявлению геофизика, сотрудника Института оборонного анализа министерства обороны США Г. Дж. Ф. Макдональда, серьёзное землетрясение может быть возбуждено несколькими одновременно и продуманно размещёнными атомными взрывами.

Управлением перспективного планирования научно-исследовательских работ Министерства обороны США, с целью проведения сейсмических и геологических исследований процессов в разломах земной коры для того, чтобы научиться вызывать землетрясения и придавать их действиям направленный характер, в начале 60-х годов был разработан и задействован проект «Прайм Аргус». Однако датой рождения тектонического оружия считают декабрь 1968 года. Тогда испытательный ядерный взрыв в штате Невада (США) стал причиной 5-бального землетрясение. В 1970-ом году на сейсмически спокойный Лос-Анджелес обрушилось 8-бальное землетрясение, вызванное испытаниями на полигоне в 150 километрах от города.

О возможном создании оружия массового поражения нового типа свидетельствуют также официальные документы и выступления отдельных ученых. Так, в документе ССД/463, представленном Канадой 5.08.1975 г. на Женевской конференции по разоружению написано: «Вид воздействия: III. СУША. Вызов землетрясения. Возможное военное использование: Нанесение ущерба войскам и боевой технике, главным образом базам, стратегическим видам вооружения. Степень осуществимости: Ограничена лишь определёнными территориями. Допустимое применение в качестве оружия: При условии выбора подходящего времени и места».

В представленной в 1972 году сенатором Клайборном Пеллом на рассмотрение Конгресса США 92-го созыва резолюции 281 говорится: «Статья II. Используемый в настоящем Договоре термин «активное воздействие на природную среду и геофизические процессы» относится к любым из следующих видов деятельности: …3. Любое активное воздействие на землетрясения, которое ставит своей целью или имеет одним из основных своих последствий возбуждение сильной энергетической нестабильности в плотных кристаллических слоях, расположенных под земной корой».

Проект Конвенции, по предложению СССР включенной в повестку дня XXIX сессии Генеральной Ассамблеи ООН в сентябре 1974 года, гласил: «Настоящая Конвенция призывает к запрещению:… е) прямого или косвенного возбуждения сейсмических волн любыми методами и средствами, приводящим к землетрясениям и сопутствующим им процессам и явлениям». В проект Конвенции о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду, представленном уже делегациями СССР и США Комитету по разоружению 21 августа 1975 года было дано конкретное разъяснение: «Статья II. Используемый в статье I термин «средства воздействия на природную среду» относится к любым средствам для изменения – путём преднамеренного управления природными процессами – динамики, состава или структуры Земли, включая её… литосферу… с тем, чтобы вызвать такие эффекты, как землетрясения».

В послесловии к книге Н.Семагири «Против использования природы в военных целях» академик А.В.Фокин и к.и.н. Г.С.Хозин написали: «Советский Союз одним из первых ратифицировал Конвенцию о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду, подписанную в Женеве 18 мая 1977 года. …Напомним, что при обсуждении текста Конвенции, которая теперь уже действует и служит средством защиты биосферы от возможных военных манипуляций, названы наиболее опасные, требующие немедленного запрещения средства и методы воздействия на природу: …вызов сейсмических волн и другие методы создания землетрясений».

В 1976 году академик Михаил Александрович Садовский, в те времена директор Института физики Земли, высказал идею, что подземные ядерные взрывы могут снимать напряжения в тектонических плитах и тем самым предотвращать крупные землетрясения. Гипотезу много критиковали. Главным возражением стала теория так называемого триггерного эффекта, означающего, попросту говоря, что ядерный взрыв может с равным успехом вызывать землетрясения, а не предотвращать их. Однако были у нее и сторонники, например академик Сахаров.

Легальной «крышей» программы была тематика АН СССР «Разработка проблемы прогноза тектонических землетрясений». Заданием НИР № 2М 08614ПК предусматривалось: а) разработка методики дистанционного воздействия на очаг землетрясения; б) исследование возможности направленного переноса сейсмической энергии взрыва по векторам слабых сейсмических полей. Эксперименты проводились в Киргизии и Узбекистане. В прессе появлялись сообщения о ещё одной советской программе создания тектонического оружия под кодовым названием «Вулкан», о которой нет никакой достоверной информации.

Из комментария представителя редакции газеты «Комсомольская правда» С.Соколова: «Проведённое в 1991 году нашей газетой расследование показало, что геофизическое или тектоническое оружие в СССР действительно разрабатывалось, несмотря на принятую (по инициативе Советского Союза) Конвенцию ООН (5.10.1978 г.), запрещающую «возбуждение любыми методами и средствами сейсмических волн, приводящих к землетрясениям». Кстати, Министерство обороны СССР, в лице своего главного сейсмолога генерал-майора В.Бочарова, категорически отрицало любые намёки на существование тектонического оружия: «…никаких исследований и разработок в этой области Минобороны и АН СССР не вели, не ведут и не собираются вести». При этом генерал так и не смог опровергнуть ряд убедительных научных данных, свидетельствующих о том, что в принципе подземные ядерные взрывы могут привести к землетрясению».

В 1986 году АН СССР выделила Спитак, как наиболее вероятную зону разрушительного  землетрясения. Этот долговременный прогноз  был подтверждён в 1987 году по материалам повторного специального обследования.

В 1986-1988 годах  на ядерных полигонах в Неваде и Семипалатинске, под руководством академика Е.П.Велихова были проведены  широкомасштабные советско-американские эксперименты по контролю за проведением  подземных ядерных испытаний. В  ходе этих испытаний удалось детально изучить возможности американцев, своими национальными средствами сейсмоконтроля различать естественные землетрясения  и землетрясения, вызванные камуфлетными подземными ядерными взрывами.

В 1987-1988 годах  академик Е.П.Велихов проводит в  Киргизии серию экспериментов «по  прогнозированию тектонических  землетрясений и воздействию  на них» с помощью МГД-генератора.

В мае 1988 года (за 7 месяцев до Спитакского землетрясения) в Ленинакане, на базе Института  геофизики и инженерной сейсмологии  АН СССР, было проведено Всесоюзное совещание по вопросам инженерной сейсмологии.

14 октября  1988 года (за 2 месяца до Спитакского  землетрясения) академик А.Д.Сахаров  неожиданно приехал из Москвы  в Ленинград на Советско-американский  семинар «Нелинейные системы в прогнозе землетрясений». В последний день семинара он выступил с сообщением, которое не стояло в программе, и о котором никто ничего заранее не знал. А.Д.Сахаров сообщил участникам семинара о возможности искусственно вызывать землетрясения, используя в качестве спускового механизма камуфлетный ядерный взрыв. Взрыв производится с помощью ядерного устройства мощностью 4-10 Кт, которое размещается в скважине диаметром 1м, на глубине 3-5 км. По заявлению А.Д.Сахарова суммарная энергия такого ядерного землетрясения могла составлять от 10 до 100 Мт, а его последствия могут быть катастрофическими.

22 октября  1988 года (за 1,5 месяца до Спитакского  землетрясения) академик Н.П.Лавёров  (специалист в области урановой  геологии) общим собранием АН  СССР избирается вице-президентом  академии наук, хотя его личная  научная деятельность в развитии  наук о земле к этому времени  не имела никаких видимых успехов.

В октябре-ноябре 1988 года (за месяц до Спитакского  землетрясения), специалисты Главного управления геодезии и картографии  при Совете Министров СССР выполнили  нивелирные измерения I класса на трассе Ленинакан – Спитак – Кировакан, по которой проходит глубинный разлом. По результатам измерений был  подтверждён прогноз АН СССР 1986-1987 гг. о повышенной сейсмоопасности  этого района. Сразу после Спитакского  землетрясения, в декабре 1988 года, нивелирные измерения по той же трассе были повторены.

В конце  ноября в городе Ереване был установлен комендантский час и всю территорию республики стали патрулировать военнослужащие.

2 декабря  1988 года (за 5 дней до Спитакского  землетрясения) Совет Министров  СССР образовал правительственную  комиссию «в связи с напряженной  обстановкой в Армянской ССР  и Азербайджанской ССР». Комиссию  возглавил заместитель Председателя  Совета Министров СССР Б.Е.Щербина,  имевший чернобыльский опыт ликвидации  последствий крупномасштабных ядерных  катастроф.

3 декабря  1988 года (за 4 дня до Спитакского  землетрясения) Совет Министров  СССР принял постановление «О  мерах по обеспечению работы  жизненно важных объектов промышленности  и транспорта Азербайджанской  ССР и Армянской ССР» «в  связи с чрезвычайной обстановкой», сложившейся в этих республиках.

6 декабря  1988 года (за 1 день до Спитакского  землетрясения) в Ашхабаде начала  свою работу Выездная сессия  Межведомственного совета по  сейсмологии и сейсмостойкому  строительству (МСССС) АН СССР.

6 декабря  1988 года (за 1 день до Спитакского  землетрясения) Генеральный секретарь  ЦК КПСС М.С. Горбачев прибыл  в США для участия в 43-й сессии  Генеральной ассамблеи ООН.

7 декабря 1988 года (в день Спитакского землетрясения) удовлетворена просьба начальника Генерального штаба Вооруженных  сил СССР (в состав которого входило 12 Управление, курировавшее разработку ядерного и геофизического оружия) С.Ф.Ахромеева об отставке «по состоянию  здоровья», которую он передал М.С.Горбачёву  через Министра обороны СССР Д.Т.Язова  в сентябре 1988 года (за 3 месяца до Спитакского  землетрясения). Ахромеев был известен как исключительно порядочный генерал  Советской Армии, что позже доказал  и своим самоубийством, взяв на себя личную ответственность за провал авантюры ГКЧП.

По сообщениям советской и зарубежной печати:

– землетрясение  произошло 7 декабря 1988 года, в  11 часов 41 минуту местного времени  (10 часов 41 минуту московского  времени);

– сила землетрясения  в эпицентре составила 10,5 балла;

– магнитуда  – М = 6,8 (по другим данным  до 7,0);

– очаг землетрясения  и основное поле афтершоков  находились в районе сочленения 4-х глубинных разломов разных  рангов, ориентаций и направлений  движения, между трассами прохождения  Памбак-Севанского и Спитак-Гехсарского  разломов. Практически в очаге  землетрясения находился город  Спитак, в 15 км от очага –  Степанаван, в 26 км – Кировакан,  в 33 км – Ленинакан;

– произошло  2 основных толчка с примерно  четырехминутным интервалом: первый  толчок – на глубине 3-5 км (по  данным академика А.Д.Сахарова  – это необходимая глубина  закладки ядерного заряда в  тектоническом разломе для возбуждения  техногенного землетрясения), с очень большой вертикальной  составляющей подземного удара,  характерной для подземных ядерных взрывов. Глубина гипоцентра (главного очага) – 10-20 км, с необычно большой горизонтальной составляющей, характерной для возбуждённых землетрясений;

– сильнейший  афтершок с М = 5.8 произошел  всего через 43 секунды после  главного толчка, имевшего магнитуду  М=6,8. Эпицентр главного афтершока  находился в 5-6 километрах к  юго-западу от эпицентра главного  толчка и имел несколько меньшую  глубину очага. В силу этого  сейсмические лучи от этого  афтершока пришли к строениям  заведомо с несколько другой  стороны и с другим углом  выхода. При этом колебания от  афтершока «наложились» на колебания,  созданные главным толчком;

– очаг землетрясения  — мультиплетный, процесс высвобождения  энергии был многоактным, подвижка  в очаге происходила не сразу,  а с остановками, причем в  каждой последующей фазе вспарывался  новый участок глубинного разлома  в земной коре. Зарегистрировано  четыре фазы процесса в очаге,  из них три произошли с интервалом 5—15 секунд, а четвертая—спустя 4 минуты 20 секунд после начала процесса;

– десятибалльная  зона землетрясения имеет вытянутую  форму и размеры примерно 16 на 6 километров. Овальная 9-балльная изосейста  (граница девятибалльной зоны) охватывает  район размером 40 на 21 километр. Начиная  с 7 баллов, изосейсты имеют округлую  форму. Землетрясение 7 декабря  ощущалось на северо-западе вплоть  до Сухуми, на востоке — почти  до Баку.

– в начальной  фазе процесса разрыв в очаге  вышел на земную поверхность  и вспорол ее на протяжении 12 километров, образовав ступень  с наибольшей высотой около  метра и несколько меньшим  сдвигом;

– радиус  поражения землетрясения – 80 км.; промышленные, культурные и жилые  строения Ленинакана, Кировакана, Спитака  были разрушены соответственно  на 66 – 69,0% .

– геофизические  показатели, определяющие зависимость  между количеством и магнитудой  толчков, а также между магнитудой  главного толчка и сильнейшего  афтершока, форма афтершоковых  последовательностей в период  режима релаксации среды, наличие  аномально большого количества  импульсных микроколебаний малой  амплитуды местного происхождения  характерны для возбуждённых  землетрясений; деформационные процессы  отличаются от процессов естественных  землетрясений;

– землетрясение унесло  жизнь более 24,8 тыс. человек (по предварительному заявлению  министра иностранных дел СССР  Э.А.Шеварнадзе – 40-45 тыс. человек,  что, кстати, соответствовало расчётным  цифрам предварительного прогноза  АН СССР); до 100 тыс. человек было  ранено; лишилось крова – 500 тыс.  человек. По числу жертв и  убытков землетрясение превысило  среднемировые пределы для магнитуды  М=6,8-7,0, что связано, в первую  очередь, с аномальной близостью  его очага к поверхности Земли.

Спитакское  землетрясение 1988 г. произошло в  области сложной сейсмотектонической  обстановки, где сочленяются 4 известных  разлома разных рангов, ориентации и направлений движения по ним, причем основный разрыв в очаге произошел  не по разлому высшего ранга. Разрыв вышел на земную поверхность  и в различных частях зоны имел разную ориентацию и разный тип движения (сдвиговый или взбросовый). Очаг землетрясения оказался расположенным  в нескольких разломных зонах, но основные подвижки происходили по вторичным  разломам (сейсмогеологические исследования траншей показали, что в этом же месте и в прошлом отмечались сильные землетрясения), в то время  как наивысший по рангу Памбак-Севанский  разлом оставался на периферии, но в  пределах очаговой зоны и активизировался  лишь как последний сегмент очага.

Землетрясение вызвало в г. Ленинакане, на расстоянии 20 км от эпицентра 9-ти бальные сотрясения. Такие сотрясения соответствуют сейсмическому давлению 106 Н/м2. Сотрясение было представлено высокочастотными колебаниями, поэтому примем Dt = 0.1 с; тогда плотность импульса в Ленинакане составляла 105(кгм/с)/м2, а в источнике излучения импульс 5х1014 кгм/с. Такой импульс мог быть вызван перемещением в очаге массы 1014 кг на расстояние 1 м. Спитакское землетрясение, таким образом, можно интерпретировать как перемещение блока объемом 50 куб.км на 1 м в поле тяготения. Такого же эффекта можно было ожидать от взрыва 1011 кг аммонита.

На глубинах до 5 км обычно возникают только слабые толчки, потому что не хватает объёма горных пород, чтобы накопить большую  энергию. Правда, бывают исключения, когда  на небольшой глубине зарождаются  разрушительные землетрясения, подобные Спитакскому.

10 декабря  1988 года Генеральный секретарь  ЦК КПСС М.С.Горбачёв посещает  зону Спитакского землетрясения  в рамках осуществления основного  сценария программы «объединения  советских людей и мирового  сообщества общей бедой».

«Случилась  тяжелейшая человеческая трагедия, – сказал М.С.Горбачёв. – О её масштабах мы знали  и раньше, но такие разрушения и  жертвы просто нельзя было представить. …Давайте вспомним уроки Чернобыля. …Землетрясение – не ядерный взрыв, но такое бедствие, как в Армении, сродни ему».

Газеты того времени писали, что «силы небесные, а точнее, подземные, тряханули людей  так, что межнациональный конфликт показался мелкой семейной ссорой. И эта общая беда объединила всех жителей страны, став хорошей проверкой  на прочность и надежность».

В газете «Правда» (№35, от 16.12.1988 г.) появляется статья спецкора отдела культуры и быта (?) Мирослава  Бужкевича с гневным разоблачением  слухов о том, что Спитакское землетрясение  вызвано ядерным взрывом.

Армянская газета «Коммунист» от 13.12.1988 г.писала: «На что же рассчитывают те, кто нечистыми руками касается сегодня обнаженной горем народной души? Те, кто первыми стали нашептывать людям, будто землетрясения не было? Будто армия специально взорвала ядерную бомбу под землёй Ленинакана, чтобы отвлечь армянский народ от Карабахского движения? Будто в Ереване это сделать побоялись только из-за АЭС?»

Из интервью заведующего лаборатории неотектоники и космической геологии Геологического института АН СССР, д.г-м.н. В.Г.Трифонова  корреспонденту газеты «Аргументы и  факты»: Вопрос: Некоторые наши читатели спрашивают: не могут ли спровоцировать землетрясение подземные ядерные взрывы?

Ответ: Как специалист я это исключаю. А действительный член Академии военных наук полковник  Вячеслав Круглов заметил: «О том, что сейсмическое оружие невозможно создать уже сегодня, говорят те, кто не имеет полной информации об уровне разработок в данной области. Да, вызвать землетрясение нельзя, но можно просчитать точки напряжения земной коры и серьезно поспособствовать природному катаклизму. Это вполне под силу военным специалистам. При этом некоторые факты наводят на серьезные размышления…».

Между тем, сразу  же после землетрясения академики  Н.П.Лавёров и Е.П.Велихов разворачивают  по всей зоне сейсмического поражения систему радиационного контроля. Предлог явно надуманный – «выявление возможных аварийных утечек радиации с Армянской АЭС», которые, кстати, легко можно было бы обнаружить приборами штатного радиационного контроля самой атомной станции. Контроль за выделением радиации из горных пород и с грунтовыми водами (!) производится с помощью гамма-датчиков авиационной геофизической разведки. Аэрогаммасъёмку проводила группа ГНПП «Аэрогеофизика» (А.А.Урсов) Министерства геологии СССР. Академик Н.П.Лавёров лично участвовал в полётах, о чём сам заявил в выступлении на заседании президиума АН СССР. Поиск источников радиации в районе Спитака производился и с помощью наземного передвижного гамма-спектрометра (автомобильный комплекс «Боливар»).

10.12.1988 года  в эпицентральной зоне землетрясения  развёрнута временная полевая  станция Ереванского отделения  Атомэнергопроекта.

По данным Рофмана В.М., 7 декабря 1988 года произошло Спитакское землетрясение, а уже 8 декабря на всех крупных предприятиях города Темиртау (Казахстан), в том числе и на ПО «Карбид», где он тогда работал, были развешаны красочные типографские плакаты Советского Красного Креста под названием «Колокол Беды», призывавшие оказать помощь попавшим в беду людям. Плакаты были отпечатаны ещё в марте 1988 года издательством «Калининградская правда» (г. Калининград, обл.), заказ № 3074. Причём это была уже допечатка в 115000 экземпляров к какому-то основному тиражу. Плакаты расклеивались сотрудниками партийных комитетов предприятий из заранее приготовленных запасов, хранившихся в кабинетах секретарей парткомов.

В 1991 году на представительном научном совещании  в Баку, тогда еще член-корреспондент  АН СССР заведующий отделом экспериментальной  геофизики Института физики Земли  Алексей Николаев впервые открыто  сделал заявление о том, что влияние  подземных ядерных взрывов на землетрясения очевидно и с точки зрения советских ученых. В Москве в 1994 г. официальными организациями под эгидой МАГАТЭ была поведена научная конференция «Землетрясения, индуцированные подземными ядерными взрывами: окружающая среда и экологические проблемы». Основной результат этой конференции – признание, что подземные ядерные взрывы могут быть спусковым крючком для разрушительных землетрясений на весьма значительном расстоянии от места проведения ПЯВ.»

Сообщение «Радио «Свобода» (Источник: «Аргументы и факты», №9, март 1993 г.): «На днях парламент Грузии потребовал окончательного вывода российских войск из Абхазии. Одна из причин «невывода» связана с тем, что российский военный объект в Нижних Эшерах на территории Абхазии, имеющий статус отдельного батальона, является сейсмологической военной лабораторией, принадлежащей 12-му Главному управлению Генерального штаба Вооруженных Сил России. Данное управление занимается вопросами, связанными с ядерным оружием. …В таких лабораториях (приводится список нескольких лабораторий, в частности – на Новой Земле и в Семипалатинске) обычно уходящих в землю на глубину с 8-10 этажный дом, проводятся эксперименты по управляемым ядерным взрывам. Обычно небольшой или средний по мощности заряд закладывается в шурф и взрывается таким способом, что волны от него расходятся узконаправленными пучками, вызывая колебания земной коры в точно заданном районе…».

16 декабря  1988 года зону Спитакского землетрясения  посещает академик А.Д.Сахаров,  в своих воспоминаниях не упустивший  случай напомнить о том, что  за 2 месяца до землетрясения он, на советско-американском семинаре  в Ленинграде, уже поднимал вопрос  о возможности провоцирования  катастрофического землетрясения  с помощью камуфлетного ядерного  взрыва.

В интервью журналу  «Огонёк» (№3,14-21.01.1989 г.) Верховный Патриарх и Католикос Всех Армян Вазген I назвал Спитакское землетрясение  «поистине невероятным» и дважды сравнил  его с геноцидом  армянского народа в 1915 году.