http://express.am/society43.html

Еще Тацит писал об армянской идентичности…

№43 (797) от
25 ноября 2008 года
Экономический еженедельник
Армении

Еще Тацит писал об армянской идентичности…

Борьба за физическое выживание есть все еще стержневая функция жизнедеятельности армянского этноса

Как это ни странно для современной компрадорской Армении, публикуемый на страницах “ДЭ” цикл, посвященный армянской идентичности, вызвал довольно широкие отклики. Как со стороны ученых, так и простых читателей, пытающихся осмыслить факт своей принадлежности к армянству в категориях если не научных, то вполне доходчивых. От “армянин – это судьба” до “мерн уриш а”. Правда, при всем этом связно излагать свои мысли или, тем паче, высказать более или менее обоснованную точку зрения смогли очень и очень немногие. Грустно, но факт – журналисту, взявшемуся за эту сложную и неоднозначную тему, приходится долго искать профессионалов, далеких от демагогии, патетики и шаблонов. И готовых аргументированно доказывать свою точку зрения по комплексу вопросов, коротко обозначаемых понятием “национальная идентичность”.

Итак, сегодняшний гость – доктор политологии, директор центра стратегических исследований “Арарат” Армен Айвазян. Он автор нескольких работ по национальной идентичности армян: “Основы армянской идентичности, или кто есть армянин”, “Древняя Армения как национальное государство” и т.д.

– Начну я, пожалуй, с того, что выражу категорическое несогласие с некоторыми мыслями, прозвучавшими в предыдущем интервью цикла. Армяне как нация не в процессе формирования, армяне как нация сформировались задолго до рождества Христова, и уже тогда у нас было все то, что попадает под классическое определение нации – общность территории, языка, культуры. И самое главное – армянская государственность. И в этом контексте непонятны попытки доктора социологии Артура Мкртичяна датировать начало этого процесса концом XVIII века. Не согласен я также и с тем, что наличие “двух литературных языков” и многочисленных диалектов – один из факторов, указывающих на слабость армянской идентичности и дробление нации. Язык у армян всего лишь один, хоть и с двумя литературными ветвями – западноармянским и восточноармянским. У многих цивилизованных народов, скажем, англичан, французов и немцев, и сегодня существуют многочисленные диалекты. Тем не менее, это не мешает им быть сформировавшейся нацией. Правда, сформировались почти все европейские народы намного позже нас. Итальянцы, скажем, только в XIX веке, когда завершился процесс строительства итальянского государства.

– Но ведь в числе прочего Артур Мкртичян ссылался именно на отсутствие государственности у армян в течение многих веков. Предположим, Урарту – армянское государство, но ведь Армения действительно потеряла независимость в V веке и затем, кроме кратких периодов царства Багратидов и Киликийского царства, больше не имела национальной государственности.

– Во-первых, независимое армянское государство не было кратковременным явлением. Если мы даже не будем углубляться в еще более древние времена, а возьмем только царства Хайасы, Урарту, Ервандидов, Арташесидов и Аршакуни, то армянская государственность к моменту падения Аршакуни в 428 г. имела почти двухтысячелетнюю историю с непрерывным функционированием важнейших государственных институтов. Во-вторых, царство Багратидов просуществовало около 160 лет, то есть больше, чем, например, объединенная Германия, включая период ее разделения на ГДР и ФРГ. А киликийское армянское государство просуществовало дольше, чем сегодня насчитывает история США. Я не говорю уже о полтора сотне молодых государств, история которых насчитывает всего несколько десятилетий. И, наконец, почему нельзя считать формой национальной государственности те фактически независимые территории, которые только номинально подчинялись Персии, Риму, Византии или халифату в период отсутствия объединенного армянского царства? Правили на этих армянских территориях армянские же князья, армяне имели свое войско, главнокомандующего (спарапета), военачальников, свои национальные административные, образовательные, церковные структуры, причем важнейшая из них – церковь – имела централизованный характер.

Что такое цивилизация? Это, в первую очередь, преемственность мысли. Преемственность языка как носителя этой мысли. Работа армянской мысли не прерывалась за эти века никогда. Это прекрасно видно при изучении литературных, философских, богословских памятников, армянского опыта в сфере образования, структур и традиций армянской семьи, нашей религии как одной из ветвей христианства. Причем сугубо армянской ветви, не похожей на все другие – со своей собственной доктриной и ритуалом. Армянской системы права. Одним словом, те процессы формирования национальной идентичности, которые происходили в Европе с XVI по XIX века, происходили и в Армении, но намного раньше.

Могу процитировать то, что писал о нас римский историк Тацит – один из отцов историографии: “Этот народ испокон векa был ненадежен и вследствиe своего душевного склада, и вследствиe занимаемого им географического положения, так как земли его гранича на большом протяжении с нашими провинциями, глубоко вклиниваются во владения мидян. Находясь между могущественнейшими державами, армяне по этой причине часто вступают с ними в раздоры, ненавидя римлян и конкурируя с парфянами”. То есть Тацит уже в древности писал о сформировавшемся армянском национальном характере. И с потерей нами государственности наше национальное самосознание, наша национальная идентичность не исчезли. Тому яркое подтверждение – богатая история национально-освободительной мысли и борьбы.

Другое дело, что национальное самосознание – это одно, политическая мысль, ее уровень – это совершенно другое. Длительное отсутствие государственности воистину крайне негативно повлияло на политическое мышление армян. Но утверждать, что если у народа неразвито государственное мышление или же слабый уровень политической мысли, то это говорит о слабости армянского самосознания, неверно. Ничего подобного. Это довольно разные вещи. Наоборот, национальное самосознание у армян развито так, как почти ни у одного народа в мире. Потому как это самосознание, сформировавшись в глубокой древности, пройдя через разные исторические стадии, национальные победы и поражения, приобрело многоуровневость и исключительную устойчивость.

– У греков оно тоже сформировалось в глубокой древности. Но сегодняшний грек вряд ли имеет что-то общее с древним греком. Да не обидятся на меня греки…

– Да, согласен. Но армян это затронуло в меньшей степени. Даже на генетическом уровне. В силу определенных исторических и религиозно-правовых обстоятельств, в армянской среде очень долго господствовало социально-биологическое явление известное как фактическая эндогамия, т. е. практическое отсутствие смешанных браков. (Я не имею ввиду зарубежных армян, проходящих через естественные процессы аккультурации и ассимиляции).
Отмечу три основных исторических фактора, способствовавших армянской эндогамии:

a) этническая однородность населения Армении – исторический факт, зафиксированный уже в последние века до нашей эры (вспомним известное высказывание Страбона о единоязычии Армении времен Арташеса I). При этом армяне составляли подавляющее большинство на территории исторической Армении вплоть до XIX века;

б) отсутствие со второй половины XIII-го века на большей части территории Армении независимой и сильной армянской военно-политической власти способствовало ассимиляции самих армян в господствующие этнические общности, одновременно исключая “арменизацию” инородцев;

в) браки с мусульманами, католиками, греками, грузинами, сирийцами не допускались религиознo-правовыми ограничениями и были чреваты разрывом родственных отношений и отчуждением от общины. Вспомним по этому поводу специальную статью в Армянском своде законов – “Судебнике” Мхитара Гоша – “О тех, кто смешивается с инородцами”, которая предусматривала строгое наказание как вступающему в смешанный брак, так и его родителям.

Итак, армяне неизменно сохраняли весьма высокий уровень генетической однородности, что играло, в числе прочих культурных последствий, и сильную роль по осознанию собственной национальной обособленности. Не будет преувеличением отметить, что сегодняшний армянин, рожденный от родителей-армян, генетически несравнимо ближе к своим предкам, жившим в последние века до н. э., нежели, скажем, нынешние египетские арабы к древним египтянам, итальянцы к римлянам, нынешние французы или испанцы к своим предкам, жившим в X веке н. э. (не говоря уже об американцах, австралийцах, бразильцах и прочих молодых нациях). Этот вывод полностью подтверждается исследованиями археологов, генетиков, антропологов, биологов и медиков. Есть также свидетельства, что когда во время нашествий армянских женщин насиловали, то те затем умерщвляли этот плод насилия или в утробе, или потом, после рождения.

Но намного важнее генетической составляющей национальной идентичности армян являлась культура. Когда у армян появилось книгопечатание? В 1512 году. Намного раньше, чем у всех наших соседей. Я имею в виду и турок, и персов, и грузин. И многие другие народы. В Передней Азии первая типография – армянская. В Новой Джуге. Свод армянских законов появился намного раньше, чем у многих других народов. В армянских общинах, наделенных правом самоуправления, действовали не законы данной страны, на территории которой армяне жили, скажем, Польши, а судебник Мхитара Гоша. То есть армяне жили по своим собственным, армянским законам. Не это ли яркие проявления национального самосознания, национальной идентичности? Причем армянское национальное самосознание развивалось в условиях неоднократных исторических трагедий. И отсюда проблема выживания. Это мощный заряд, мощный стимул к развитию. И, конечно, все это сидит в каждом армянине на уровне подсознания. На уровне исторического опыта. Все это объединяет нас сильнее, чем кажется на первый взгляд…

– Может, из глубокой древности вернемся в настоящее и попробуем тот же вопрос рассмотреть с позиций сегодняшних реалий?

– Это проблема, конечно же, представляет не только академический интерес. К сожалению, армянская идентичность сегодня снова под угрозой. Но парадоксально, что сегодня, в условиях существования независимого армянского государства, она особенно актуальна. Масса угроз. И внешних, и внутренних.

Как самокритичные люди, начнем с угроз внутренних. Очень большая часть армянского народа из-за длительного отсутствия национальной государственности, геноцида и массовых репрессий советского периода потеряла значительные пласты армянской идентичности и на данный момент не является носителем своей национальной культуры. Причем это явление присуще не только Диаспоре, но и самой Армении, включая Арцах. В отношении идентичности появилась опасность того, что коллективная система ценностей армян, живущих в Армении, может плавно деградировать в сторону принятия ряда критериев Диаспоры, типа “можно быть самым лучшим армянином и… не знать армянского языка, не жить на родине, не брать на себя политических и военных обязательств” и т.д. Эти критерии уже довольно укоренились, и их дальнейшее усиление чревато новым исходом из Армении, иногда с наивным лозунгом “Оттуда я буду более полезен Армении”, а иногда и без подобного самообмана. Затем – крайняя социальная напряженность в Армении, увеличивающийся разрыв между богатыми и бедными, искусственно созданное, но эффективно поддерживаемое опасное противопоставление “айастанцев” и “карабахцев”. Далее – тотальное недоверие к политическим деятелям и институтам, отчуждение народа от принятия решений. Далее – отсутствие какой-либо борьбы с тотальной коррупцией, охватившей все области жизни республики.

Говоря об идентичности, мы всегда подчеркиваем роль языка. А сегодня в Армении армянский язык практически беззащитен. Отсутствует жесткая и последовательная языковая политика. А без армянского языка, согласитесь, нет армянской культуры. Язык – фундамент и наиважнейшее средство сохранения армянского этноса. И телевидение вместо того, чтобы работать на укрепление национальной идентичности, национального самосознания, работает на ее разрушение.

– Теперь о внешних угрозах…

– Думаю, самая насущная – это методично планируемая и тщательно готовящаяся азербайджанская агрессия. При прямом или косвенном соучастии Турции. В случае ее успеха, а именно оккупации Арцаха и освобожденных вокруг него территорий, исчезновение Республики Армения с карты мира станет неизбежным. А армянство, и это аксиома, сможет выжить только лишь в том случае, если выживет Армения – как государство. И проживающий в нем армянский народ. Без Армении армянский Спюрк не представляет и не может представлять из себя нацию, т.е. полноценный организм, обеспечивающий элементарное сохранение армянского рода, не говоря уже о сохранении и развитии армянского языка и культуры.

– Можно сформулировать несколько основополагающих выводов?

– Вывод один-единственный. И он в том, что борьба за физическое выживание есть, к сожалению, все еще стержневая функция жизнедеятельности армянского этноса. Именно эта функция и диктует фундаментальную составляющую армянской идентичности – непосредственную личную вовлеченность в борьбу за осуществление национальных чаяний.

– И каковы, на Ваш взгляд, эти чаяния?

– Сохранение любой ценой той минимально необходимой для безопасности Армении территории, на которой она существует во весь период своей независимости. Я имею в виду Республику Армения и НКР вместе с освобожденной вокруг нее исконно армянской землей. Увеличение численности армянского народа на своей родине. И, наконец, построение правового национального государства, основанного на принципах социальной справедливости, демократии и защите национальных интересов и ценностей, включая развитие армянского языка и культуры.
Я верю, что все эти цели можно претворить в жизнь. Потенциал есть. Было бы желание властей и усилия тех, кто остро ощущает свою национальную идентичность.

Арам Яврумян